 |
| Нет мамы, нет папы… Но есть добрая Александровна и правильные куклы. Фото Владимира Ларионова |
Северянка с юга
«Здесь столько традиций, у нас в Крыму такого нет...», - начинает рассказ о горнице и о себе Анна Александровна. Только что объяснявшая мне, северянке, чем пестрядь от рипса отличается, а пинежская стародавняя свадьба от соседских, оказалась южанкой. - Родилась я под горой Опук. По отцу, род которого идет и от героя русско-японской войны адмирала Макарова, были в предках греки, бабушка – полька. Думаю, что мое увлечение неспроста, а от мамы. Она с Костромской области, певуньей была и рукодельницей. То, что все неспроста, выяснилось, когда Анна своих сыновей привела в «Маковки» к Екатерине Зориной. И сама осталась: «Заразила меня Екатерина Евгеньевна. Тусовалась с детьми десять лет. Когда они подросли, а самой еще сорока четырех лет не было, пришла в хор ветеранов. И сейчас в нем пою».В королевишны метили
Наряд свой Анна Александровна сама смастерила, только лапти – от доброго дедушки из Вельска, по почте прислал, узнав, для какого дела нужна обутка. Детские сарафаны и рубашечки тоже сама шьет. А еще - правильных народных кукол, тоже с помощью добрых людей. Одна бабушка кусочек пестряди подарит, другая старенький аглицкий платок, из которого лоскут на игрушечный наряд еще выкроить можно… Кукольная коллекция мастерицы Тороховой была бы очень большой, если бы не разъехались многие экспонаты по столицам и заграницам. Вспоминая свое детство, рассказывает Анна Александровна, как с подружкой-соперницей удивляли общественность черноморской деревни на новогодних праздниках. В клубе они появлялись, припозднившись, чтобы не в толпе, чтобы ахнули зрители над их нарядами. Королевскими, конечно. - «Дояркой-то никто не наряжается, все королевишнами да принцессами», - ворчал мой папа. Корову, к стыду своему, доить я так и не научилась. Мама на пушечный выстрел к ней не подпускала, боялась, что дояркой стану. Ей с малышами было всего интереснее. Никогда одна ни к морю не бегала, ни по каким другим делам, всегда предводителем детской ватаги. Окончила педучилище, а работать пришла на Керченский автозавод. Решила, что мужской коллектив перспективнее для личной жизни, чем детсадовский женский. Шум, гам конвейера, мужской мат и некорректность заигрываний от такого решения отворотили быстро. После одиннадцатой смены заглянула в придорожный детсад: «А там чистота, красота, тишина…» И мужчины-папы, понятное дело, все такие корректные.«По яблокам не скучаю»
Но семейное счастье она все-таки на заводе нашла. На судостроительном в Керчи, где получилось поработать художником в отделе главного архитектора. На коллективной встрече 1981-го Нового года познакомилась с командированным из Северодвинска. - Муж, Геннадий Дмитриевич, у меня добрый, живет моей жизнью. Иногда уже стыдно о чем-то для работы просить, только намекну – сразу сделает. - По яблокам не скучаете? - спрашиваю южанку. - Каждый день их ем. - Да я в целом, про черноморскую благодать. - Я так полюбила Север! Зима здесь шикарная, не то что в Крыму. Тоскую только весной, когда здесь грязь, а там в апреле уже цветет жасмин.Пеленки со штампом
В «Колибри» Анна Александровна работает двадцать второй год. Когда переманивали из детского сада, сомневалась: стоит ли душу рвать детским сиротством? - Сначала всех так жалко было. Всех хотелось удочерить и усыновить. Часто брала малышей домой. Случай был смешной. Взяла в выходной день малышку в коляске погулять, присела с ней на скамейке у почты. Рядом бабульки. Слышу, ворчат: «Ишь натаскала из роддома белья!» Белье-то на малышке все в казенных штампах… - Ну а теперь разве не так же жалко всех, не нужных родителям? - Понимаю теперь, что детям здесь очень хорошо. Знаю, как они раньше жили, откуда попали. А мы им даем все, что можем. И сверх того.Страшно полезные сказки
Сверх того – и горница тоже. Это тоже, наверное, русская народная традиция, когда дополнительную работу люди себе придумывают и радуются, что руководство их поняло и поддержало, как радуются Анна Александровна и Антонина Вениаминовна. Только наш человек поймет фразу: «В трудные годы мы многое на свои деньги покупали». Как будто трудности тогда не по всем били. Всем, что собрали, купили, смастерили, всему, чему сами научились, учат малышей. Как ручки прибрать, наряжаться, как побайки петь тихо и ласково, откуда дрова в русской печи берутся и куда чугунок ставится – все играючи. Даже в экспедициях бывали, фольклорных, по деревням. В Святки колядуют, в марте птиц встречают, в Масленицу чучело жгут. Чучела некоторым малышкам жалко до слез. «И хорошо. Народные обряды должны вызывать разные эмоции». - А сказки? - вопрос очень меня интересующий. - Когда детям своим начала их читать, страх взял: это про какие ужасы мы малышам вкрадчивым голосом на ночь рассказываем! Колобка съели, в «Морозко» отец любимую доченьку в лес замерзать повез, добрую корову в «Крошечке-хаврошечке» зарезали… - И в этом большая мудрость. Мы же оберегаем детей от всего-всего, а сказки их к жизни подготавливают, в которой всякое бывает.Еще как хлопали!
И еще один вопрос, некорректный, но жизненный: зачем все это нужно делать? Кто помнит себя до четырех лет? А после малыши из «Колибри» уходят и уж взрослеют точно под другие мелодии и ритмы. - Точно знаю, - отвечает Анна Александровна, - основа, фундамент обязательно останутся, понимание того, что хорошо, что плохо. Все это в народных традициях есть, приходи и бери. - Желающих взять мало. - Вот и мы с Антониной Вениаминовной не можем пока найти преемников. …Может быть, и не вспомнит потом Славик, как в первый раз вышел выступать в Доме корабела. Зато Анна Александровна никогда не забудет его и то, как, потоптавшись на большой сцене, спросил малыш серьезно: «Александровна, а люди мне будут хлопать?»Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
