 |
| Фото Владимира Ларионова-мл. |
До Ломоносова не добралась
«Вышла я на пенсию и зиму писала. С удовольствием», - до Михаила Васильевича Ломоносова его дальняя кровная родственница за зиму, конечно, не добралась. С девятнадцатого века начала летопись семьи Титовых. В холмогорской деревне Надручей дед работал кузнецом, потом ходил вдоль Северной Двины бурлаком. Насовсем вернулся с туберкулезом и пароходной трубой. Стал жить «наверху дома», чтобы не заразить семью. В ту самую трубу отдавал команды: «Алена, неси еду». Иногда с добавкой: «И четвертину водки». Алена – это бабушка, она лечила людей травами, младенцев – банными заговорами. Учила внучку, как золу заваривать, чтобы не пачкаться, а мыться ею. Как ягоды собирать, чтобы без единой лесной грязинки в корзине: «А то муж корявым будет». Рассказывает Мария Тимофеевна, как в мирное время сытно жили дети отца-рыбака: «Семгу не теперешними лепестками ели». Как, отказавшись от брони, отец ушел на фронт добровольцем. «Кирилловна, береги детей», - сказал жене про пятерых детей и еще не рожденного шестого. «И всех выучи», - завещал их матери, которая «отлично» в своем детстве получала только за работу нянькой, – ключи от «вкусного шкафа» ей хозяева доверяли. А сам глава семейства если и преуспел в какой науке, то это была «История партии» - так называлась единственная в доме книга. Он ее вечерами читал. Гвардии рядовой Тимофей Титов погиб в первый день прорыва блокады Ленинграда.«Родина заставила»
- Я хулиганкой была. Иногда даже с уроков удаляли, а я еще в дверь «кукареку» крикну… В последней четверти ввели уроки немецкого. «Фашистский язык изучать не буду!» - заявила я. Спасибо учительнице, поставила «три» просто так, - вспоминает Мария Тимофеевна. Потом было педучилище. На практике – урок пения во втором классе. Второй класс пел «Песню о Сталине», а практикантка Маша аккомпанировала на скрипке. Тогда считалось, что учитель начальных классов обязан владеть инструментом. И педагоги настоятельно советовали Маше его купить, решив несложную по арифметическим меркам задачу: сколько не есть, не пить, чтобы при 12 рублях стипендии скопить 150 на скрипку. А вот проданная мамой корова без остатка поделилась на туфли, сапожки, костюм и пальто для начинающей учительницы. Форсила она в них в первой молотовской школе, в звании старшей пионервожатой. «Ох эта пионерская жизнь!» - вспоминает Мария Тимофеевна то время салютов и добрых дел, сравнивая его с сегодняшними потугами организаторов «желтогалстучных пионеров какого-то лунного солнышка». Рассказывает, как пришлось играть пьяницу в школьном спектакле: «Потому что все отказались. Растрепали меня, папиросу в зубы, в руку бутылку. На премьере знаменитый учитель Котляров рассмеялся, увидев меня: «И как ты согласилась?» - «Родина заставила».«Это не наш герой»
Никто не заставлял Марию Тимофеевну воспитывать учеников на подвиге Героя Советского Союза Прокопия Галушина, мальчишки с родины Ломоносова, погибшего в войну в Венгрии. А она создала музеи его имени в двух школах, принявшие на круг 40 тысяч посетителей, пять поколений галушинцев вырастила. Обо всем этом интересней и подробней не раз писали газеты. Не рассказывали они, наверное, только о том, как встречена была инициатива ребят о присвоении имени Галушина северодвинской улице. Один из чиновников советской поры, не подобрав для отказа приличных слов, сказал: «Это не наш герой. Да и без того по городу ходишь как по кладбищу». «Наверное, очень хотелось тетрадки проверять», - смеется Мария Тимофеевна, отвечая сама себе, почему русский и литературу выбрала для высшего образования. Кто-то подсчитал – не меньше миллиона тетрадей было. «Очень я довольна, что проработала учителем 48 лет. Лучше и не придумаешь».Низкий поклон
Завещание отца мама выполнила, все Титовы выучились. «Родители неграмотные, а дети толковые. Это как?» Разрешите ответить, учитель, на этот вопрос низким поклоном вашей семье. У меня личная благодарность, каких тысячи прозвучит от пациентов сохраненного мамой, вынянченного вами младшего брата, заслуженного врача России Альберта Тимофеевича Титова. Ему бы в столицы, и имя бы гремело. Но он всю жизнь трудился в Холмогорской районной больнице хирургом. И за отпущенные 64 года прожил, говорят земляки, три жизни, если мерить работой. 350 операций в год – это в среднем, 20 лет донорства при экстренных ситуациях, когда счет идет на минуты. Однажды они вели обратный отсчет для родного мне человека… Я знаю, что в самых безнадежных случаях у людей появлялась вера в чудо, если к столу вставал хирург Титов. Видела, как, тяжело шагая по коридору после тончайшего мастерства операции, он вытирал пот широкой ладонью, скроенной для крестьянского труда. Помню, как умел шутить так, что слезы брызнут и станет легче. Мне посчастливилось писать о нем при жизни. Честью считаю сказать теперь: смерть в очередной раз доказала, что незаменимые люди есть. …Аплодисменты, цветы, добрые слова учителю. И – ее объявление о следующем уроке для взрослых учеников: «Дорогие мои галушинцы, встречаемся 23 февраля здесь же».Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
