Продается квартира «с обременением»

В этой истории я не изменю только одно имя. Чипа претензий по поводу вмешательства в его частную жизнь не предъявит, хотя помешали мы ему поиграть с хозяйкой в мячик. Но собачье сердце Чипе подсказало: потерпеть надо, плохо сейчас хозяйке, сейчас она опять плакать будет…

Об очередной своей беде Светлана узнала случайно. У соседки, говорит, дрожали руки и голос, когда она с трудом решилась сказать: «Твою квартиру продают! C тобой!» Северодвинск ( город на знакомства тесный. Дошла окольными путями весть, как покупатель отказался от сделки, узнав, что двухкомнатная «северодвинка» пока идет с «обременением» ( прописанным в ней инвалидом первой группы). Со Светланой то есть. Ее беда в газетном разделе «Квартирный вопрос» напечатана, оценена в 1700 тысяч, но торг возможен.

В голос впору реветь молодой женщине, но она, отвернувшись, утирает тихие слезы. И рассказывает, как все было хорошо раньше, до смерти мужа, хотя здоровый человек и ту жизнь посчитает мукой. Но у каждого свой крест. Говорят, не тяжелее, чем человек сможет вынести. Тогда только врагу пожелаешь быть сильным.

На всю оставшуюся жизнь

Вопрос «кем быть?» для девушки-красавицы, выпускницы сельской школы, решился в первое и последнее лето ее самостоятельной жизни. Как же хочется сказать это бесполезное «если бы…»: грянь тогда гром среди ясного неба, буря поднимись… Но день был хороший, Светлана пошла купаться. Простуда, осложнение и – пожизненный приговор с лишением свободы на три дня в неделю. А жизнь возможна лишь там, где есть гемодиализ – искусственная почка, три раза в неделю спасающая от смерти. Значит, в областной больнице.

Что значит жить в ней два года, представить может каждый; с какими физическими муками – знают только «гемодиализники», дай Бог им сил. Домой к маме с папой и трем сестренкам приезжать удавалось редко – тяжело и дорого. Богатая на исключения диета и бедный кошелек запрещали все удовольствия, кроме коротких прогулок с больничными подружками по Архангельску.

А потом судьба ей подарила Сашу. Они были товарищами по несчастью, стали любимыми, все деля пополам или умножая на два. Возможность вырваться из мучительно спасительных пут была тоже одна на двоих. Ждали вызова в Питер на операцию по пересадке почки или для Саши, или для Светы. И она очень обрадовалась, что шанс этот выпал Саше. Через полтора месяца он вернулся измученный, но с хорошими прогнозами врачей.

«Вы все еще будущая?»

- Нас уже в больнице считали семейной парой, он познакомил меня со своей мамой. На выходные ездили в Северодвинск в гости. А с 1996 года стали жить в этой квартире, свою комнату в ней Сашина мама до этого сдавала, а потом прописала здесь меня.

Саша не был нытиком. Все, что не запрещали бесконечно атаковавшие болезни, брал на себя. Если бы Светлане надо было что-то объяснять, она могла бы и не догадываться, как ему бывало плохо и больно. Они расставались только тогда, когда Саше нужно было на работу, а Светлане – на гемодиализ. Три раза в неделю, пока не появилась искусственная почка в Северодвинске, ездила в Архангельск. В 5.30 подъем и – на другой конец города, на конечную остановку, чтобы сесть в автобусе. Кто же молодой и красивой женщине поверит, что нет сил стоять, даже если она об этом скажет.

Конечно, родители поддерживали как могли. Сашина мама, назову ее Марией Васильевной, всегда была рядом.

- Ничего плохого сказать не могу: помогала она и деньгами, и лекарства выбивала, когда были перебои. И дорогие подарки дарила, никогда не делая разницы между мной и Сашей.

Утомительную процедуру решения квартирного вопроса мама тоже взяла на себя, когда освободилась соседняя комната – сосед умер. Ходила по кабинетам с медицинскими справками, добивалась, чтобы комнату отдали Светлане, у инвалида первой группы есть такое право.

- Она меня везде будущей невесткой называла. Потом в домоуправлении надо мной посмеивались: «Вы все еще будущая?»

«Мы же семья!»

Все у Марии Васильевны получилось, а уж после этого уговорить Светлану отказаться от права на приватизацию квартиры вовсе труда не составило.

- Она сказала, что все оформит на себя, так будет проще и дешевле. Говорила: если что случится, не думай, без жилья тебя не оставлю, мы же семья. Я написала отказ, я ни разу в жизни ей не перечила…

Не позволяю себе ахать: «Да что же вы, да как можно…» К сожалению, можно, если любишь и веришь, если нет сил, чтобы мучиться еще и сомнениями.

А официальной невесткой и женой Светлана так и не стала, хотя Саша мечтал об этом. Она представляла хлопоты, которые у здоровых людей принято приятными называть, беготню с заменой документов и отказывалась. Но однажды он ее все-таки уговорил, даже заявление подали. И не пришли в назначенный час в загс. Мария Васильевна, говорит, не разрешила.

«Ты никто!»

В 2007 году Саша умер. Внезапно и быстро ушел хороший человек, Царство ему небесное. Общее горе - страшное испытание, оно все проверяет на честность. «Ты мне никто!» - так теперь говорит Сашина мама. А его лучший друг доказал Светлане, что есть исключения из правила, которым наши мамы нас с детства пугают, заставляя теплее одеваться: «Больная женщина никому не нужна».

Обязательно кто-нибудь скажет, что это тоже нечестно. По отношению к памяти. И Марию Васильевну поддержит в ее возмущении: «Как ты могла, с другом…»

- Он мне помогал после смерти мужа, на кладбище вместе ездили. Да, теперь мы с ним встречаемся. Он очень похож на Сашу… - в глазах Светланы в первый раз появляется радость, тоже очень тихая. Пусть бросит в нее камень тот, кто сможет его поднять.

Обида пережившей горе матери – дело другое. Только, если по хронологии, ни при чем она. Светлана рассказывает, что после сорокового дня, когда в душе ее никого кроме боли не было, Мария Васильевна, захватив с собой подмогу, пришла с требованием освободить жилплощадь.

Тогда и выяснилось, кто в этом доме хозяин: вступивший в борьбу с инвалидом младший брат Саши, на которого мама переписала квартиру. Человек, говорит Светлана, не бедный и с жилплощадью.

Вот и вся история, закончившаяся пока объявлением в газете.

«Дайте дожить»

- Все говорят, судиться надо. Но нет у меня сил. Согласилась бы я на мирное решение? Конечно. С удовольствием бы переехала в однокомнатную квартиру. Или на эту претендовать бы не стала. Не надо ее на меня переписывать, только дайте спокойно дожить.

После боли последних слов полагается бодренько воскликнуть: «Какие ваши годы!» Но я молчу.

А Светлане всего чуть больше тридцати.

Выход один - обращаться в суд

Александр Жлобицкий, адвокат адвокатского бюро «Дело»:

Во-первых, от права на участие в приватизации жилья отказываться не стоит никогда. К сожалению, практика показывает, что доверять нельзя даже самым родным и любимым.

Впоследствии собственник жилья может «выписать» не участвовавшего в приватизации родственника.

Даже если здоровье не позволяет человеку самому ходить по инстанциям, от своей доли ему лучше не отказываться, он может попросить заняться оформлением документов кого-то из близких людей. Для этого надо оформить у нотариуса доверенность на право представлять в государственных органах интересы будущего собственника по вопросам приватизации.

Во-вторых, о штампе в паспорте. Его лучше поставить. Если гражданские супруги решат разбежаться и не смогут добровольно разделить квартиру или другую собственность, потом одному из них придется долго и сложно доказывать, что имущество приобреталось на общие деньги.

Если все же так получилось, что вы доверились близкому человеку, а потом возникли имущественные споры, выход один – обращаться в суд.

Адвокатское бюро «Дело» и редакция газеты «Вечерний Северодвинск» решили помочь Светлане, юристы подготовят все необходимые документы и, если потребуется, будут представлять ее интересы в суде.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта