Про секреты мирной жизни и доблестный семейный труд. Согласно периодической таблице свадебных элементов, супруги Коршуновы в декабре отметили изумрудный юбилей. За доблестный семейный труд наград не выдают, но медаль к личному празднику подоспела - Ивану Васильевичу вручили в честь пятидесятилетия атомного флота. А семья его старше легендарной К-3 на пять лет.Вот бы шпионы помучились…«Чувствуйте себя как дома», - впору мне так хозяевам сказать. Усадив гостей за накрытый стол, они смущенно-торжественно присаживаются на диван: «Волнуемся, в первый раз у нас интервью берут».Покажите мне журналиста, который перед встречей с героями будущего материала спокоен, и я ему позавидую. Остальным в таком случае посоветую принимать чай, если, конечно, угощают. У Коршуновых он успокоительный, на травах.«Малина, мята… ни одну знакомую травку не пропущу, чтобы не отщипнуть». Кланялась Мария Анатольевна вологодской земле, где живет дочка с «золотым» зятем, где и у Коршуновых свой домик стоит. Если бы здоровье не подводило, не смотрели бы они сейчас на городскую зиму с седьмого этажа. Но есть надежда, что будущее лето будет деревенским, если бог даст.- Теперь в него верим. А раньше... В нашей деревне у соседей Евангелие нашли, и только за это их куда-то увезли и не вернули. Моя мама догадалась свою книгу закопать. Ничего мы раньше не понимали, только на золотой свадьбе узнали, что женились в пост, - рассказывает хозяйка.Ее родная деревня Горяевщина, которую называют Никулинской. А Иван Васильевич родился в Бердышихе, которая неизвестно в честь какого татаро-монгольского товарища Черныханами зовется. Зацепись за те места какая-нибудь военная тайна, вот бы шпионы помучились…Вкус детстваНе было тайн у архангельских деревенек в войну. Вой над похоронками объявлял, какой дом осиротел, перед голодом все равны были. А семья маленькой Маши – мама и еще четверо малышей - «ровнее» других.- Пошто так плохо у нас было? Папа на стороне дочку нагулял…- Хулиганистый батюшка был, - уточняет Иван Васильевич.- И от алиментов скрывался. А перед самой войной забрали у нас за долги корову. В школу я поначалу не ходила, с младшим братиком нянчилась. Он с голоду соли налижется… Пухнуть стал. Так жалко было, что пошла по домам милостыню просить. Кто картошечки даст, кто корочку хлеба. Однажды с подружкой Валечкой Шумиловой зашли мы к богачу деревенскому. В доме мясом так вкусно пахнет! Хозяин суп ест, а на столе ярушники – хлеб подовый – горой. Попросили Христа ради и услышали: «Вы у меня что-нибудь оставляли, чтобы просить?» И столько мы с Валечкой, выйдя из дома, слов на него плохих наговорили, что, не знаю, может, и на мне грех – помер тот мужик вскоре.Еще Мария Анатольевна вспоминает «картовные» колобки.- Однажды с Ваней приехали весной в деревню. Говорю, давай накопаем перезимовавшей картошки и налепим колобков, знаешь, какие они вкусные!Иван Васильевич и сегодня нос морщит, вспоминая ту встречу с детской радостью жены. Его семья бедовала, но не так.«С тех пор и дружим»Первую повестку в Молотовскую школу ФЗО его мама в клочки порвала. Муж на фронте, детей семеро, Ваня старший. Не пустила, в следующем, 1944-м забрали.В городе они и встретились, в цехе Севмаша. Он был судосборщиком, она стотонным краном управляла. Раз с подружкой со своей верхотуры от нечего делать камушками покидали в парней, дремавших после обеда. Покидали и забыли, а после работы подошел Иван к Марье, до общежития проводил, в кино пригасил. «С тех пор и дружим». А какую картину в первый раз вместе смотрели, забылось.Две тринадцатые зарплаты плюс взаймы немного – собрали на свадьбу, как Машенька хотела. В загсе на Беломорской холодно, расписывались она в пальто, он в плаще, потому что теплее для декабря у жениха ничего не было. Зато за столом красовались, Маша – в крепдешиновом платье, из-за отреза на которое целую неделю в гастроном на Профсоюзной бегала, в очереди сверялась. Иван – в сером заграничном костюме, из Германии привез, где служил почти четыре года. Хорошо служил, без обиды на бывших врагов, может быть, потому, что отец живым вернулся.- А мама моя была против, – вспоминает Мария Анатольевна про то, как замуж выходила. - Говорила, больно семья у жениха большая: «Столько золовушек – отъедят головушку».Отвели свадьбу, квартиру родственников убрали и на следующий день разошлись молодые. По своим общежитиям.- Ваня после вечерней школы в гости приходил в комнату, где мы с тремя девчонками жили.- А целоваться где? – ахаю я.- Пойду его провожать, в подъезде и поцелуемся.Родительский урокВспоминают, как первую свою комнату отмывали от предыдущих жильцов – соседка в ней коз держала.- Еще у нее козел был, 25 рублей брала за случку. Я на работу иду, а к нему рогатых подруг ведут – тоже работа, - смеется Иван Васильевич.В свои восемьдесят лет он выглядит так, что можно не сомневаться: женским вниманием тоже был не обделен.- Бегали бабы, - подтверждает жена. – Учительница вечерней школы ухаживала за ним, пока не узнала, что женат. Однажды иду домой, женщина незнакомая в подъезде догоняет, спрашивает: «Не знаете, куда вот тот мужчина с бородой зашел?» (До чего ему тогда борода шла!) Спрашиваю, а вам зачем? Понравился, говорит. Ну и предложила я ей помочь спуститься с третьего этажа.А между собой ссор в молодости наперечет было, теперь, говорят, даже чуть больше. «Но у меня характер мягкий, через пять минут отхожу», - делится секретом мирной жизни хозяйка. «Потому что ты вину свою чувствуешь», – уточняет Иван Васильевич. Свою только одну признает, и ту со ссылкой на супругу:- Это ты меня заставила роль палача исполнить. Однажды шлепнул дочку Лену за то, что домой позже обычного пришла.Самый страшный проступок сына тоже только один вспоминается, спокойный был мальчик, больше всего рисовать любил. Попросила его однажды учительница оформить что-то для школы. А он не хотел и буркнул: «Плевал я…». Что плевать на общее дело категорически запрещается, ему дома объяснили, на личных трудовых примерах. Я уточнила позже: известный в городе художник Сергей Коршунов помнит об этом до сих пор.Откуда дровишки?Страну, которая «Иванами да Марьями гордилась», Коршуновы не подвели. У Марии Анатольевны тридцать четыре года стажа крановщицей. У Ивана Васильевича, судосборщика и бригадира, - сорок. И орден Трудового Красного Знамени. Могло быть больше, стань он коммунистом.- Долго за мной секретарь ходил, уговаривал, я ни в какую. Сказал, что и так честно работаю.Еще добавил, что не все коммунисты, как звание требует, себя ведут. И пример привел, над которым сегодняшние блюстители партийной дисциплины ухохотались бы. Поехали однажды на заводскую дачу потренироваться перед сдачей норм БГТО. Накатались на лыжах, а когда пора пришла погреться, выяснилось, что нечем. Дровишки общественные сгорели в частной печке начальника цеха.Тогда верили, что все должно и может быть по справедливости. И математику Иван Васильевич завалил на экзамене в техникум поэтому. Решил, что, как другие, списывая, нельзя.Можно было работать так, чтобы и не мечталось до сегодняшних лет дожить. «У меня друзей уже не осталось, некому позвонить, поговорить, - вздыхает Коршунов, но с оптимизмом, – свои сто лет никому не отдам!»«Честно мы с тобой, Иван, прожили», - главное сказано. Чай допит. Теперь о чем волноваться? Получится ли пересказать, как душевно мы поговорили.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
