Победа маленькой женщины

ПОД окном их квартиры, в доме, расположенном почти в центре еще нестарого города, в палисаднике с низким штакетником росли рябины. Многоствольные рябины, ветки которых с белыми пушистыми соцветиями стучались в окна весной, а осенью красный пожар листьев рябиновой кроны держался до заморозков.

Закрытый от северных ветров двор не позволял разгуливаться порывистому северному ветру и обозревать этот багряный убор раньше времени. Потом, когда осень завершала свои дела, на рябинах еще алели гроздья ягод, привлекая к себе стайки пернатых, запасавшихся здоровьем перед долгой зимой.

За асфальтовой тротуарной дорожкой, за последние годы разбитой до щебня в связи с ростом благосостояния постсоветского поколения горожан, росли старые тополя, посаженные в начале жизни города. Кроны иногда подрезали, и поэтому в дворовом сквере хватало и тени для стариков, посадивших их, и солнца для детей на качелях и в песочнице.

Несмотря на то, что во дворе казалось все истоптанным и вытоптанным, в сквере не чувствовалось беспорядка. Было место погулять детям и посидеть на двух скамеечках, опоры которых «для верности» были закопаны глубоко и надежно. Дворовый сквер долгое время существовал почти беспроблемно и это «почти» существовало до той поры, пока тех, кто ходил по земле, было значительно больше, чем тех, кто ездил на автомашинах. Мало того, большинство пожилых людей из домов, окружающих сквер, старалось что-то сделать для зеленого уголка квартала: отремонтировать штакетник, сделать бордюр из камня, покрасить заборчик.

Делалось это обычно в летнюю пору, а вот зимой многое из сделанного ломалось. Но не стариками, а полными сил молодыми гражданами. Ломалось по неосторожности, бескультурью, безответственности. Одни на это смотрели легко, с потерей надежды на то, что можно научить людей обходиться без подобных пороков, а другие, глядя на тяжкую жизнь сквера, переживали вандализм с болью.

Многие машины, благодаря их хозяевам, уже знали свои места под тополями, чувствовали себя уверенно на стоянке под окнами и уезжали с нее уже не задним ходом, а напрямую, через детскую площадку.

Жители, в основном пожилые и «безлошадные», придумывали способы защиты построенного и посаженного. Так между стареющими тополями появилась шеренга маленьких зеленых елочек, которые начали нести свою службу, перегородив часть сквозного проезда по скверу.

Неуверенно, но пришла зима. Выпал пушистый снег и покрыл сквер теплым одеялом. И то ли не решались резать снег своими колесами красавцы-автомобили, то ли у водителей не было желания подать дурной пример, но езда через сквер прекратилась и переживающие за порядок под окнами домов успокоились.

Но однажды утром, когда Татьяна Ивановна пристроилась у окна и любовалась синичками на рябиновых ветках, из соседнего подъезда вышла прекрасная дама, открыла дверь черной «Асконы» и села в машину, которая двинулась между тополями, оставляя глубокую, до незамерзшей еще земли, колею. Потом свернула на тротуар и лихо понеслась по нему к выезду из квартала.

Татьяна Ивановна охнула от неожиданности. Она, бывший автолюбитель, привыкшая уважать законы и правила и думающая, что разрушителями бывают только пацаны в турецких шароварах с лампасами и в кроссовках без шнурков, увидела за этим грешным делом даму, по виду – настоящую леди. И это-то после выхода закона об усилении порядка при движении транспорта!

Неделю не находила она себе места в маленькой квартире, видя по утрам в окно даму-водителя, спокойно уезжающую по своим делам через детскую площадку сквера. Она ждала, что злостную нарушительницу заметит дворник, – не заметил. Дворники сейчас в квартале появляются компаниями и набегами, поэтому на такие мелочи внимания не обращают. Она думала, что новую дорогу обнаружит участковый милиционер, но и этого не случилось: служителей порядка встретить в квартале можно только к великому счастью, но счастливые минуты старого человека посещают чрезвычайно редко. И эти ожидания не оправдались.

К концу недели потемнело. Низкие снежные облака сбрасывали мокрые хлопья снега, наверстывая упущенное. И однажды, когда зимний вечер опустился на заснеженный город, на его слабо освещенные кварталы, она решительно подошла к лежащему на диване семидесятилетнему мужу-ровеснику и, поведав ему о своем отношении к даме из соседнего подъезда, сказала: «Пойдем, поможешь!».

Николай Степанович, человек менее энергичный и более спокойный, разделявший суждения супруги о происходящем не только в квартале, но и в стране, на этот раз почувствовал что-то непредвиденное в ее намерениях и сказал, что недомогает. Он рассчитывал, что его недомогание остановит супругу, и с дивана не поднялся. Но Татьяна Ивановна, прихватив ведро с мусором, ушла, хлопнув дверью. Так было всегда, когда ей что-то не нравилось.

Градусник показывал около нуля, и он, постоянно заботившийся, чтобы его маленькая женщина не простудилась, был спокоен.

Маленькая женщина вернулась минут через сорок в мокрой одежде и молча легла спать, не объяснив свое необычно долго отсутствие. В квартире было тихо, но, несмотря на ее сон, как перед летней грозой. Николай Степанович не стал интересоваться, что было причиной такого душевного и физического состояния супруги. Он знал, что в такое время задавать ей какие-либо вопросы и давать советы – занятие бесполезное и опасное.

Прошла длинная декабрьская ночь, Николай Степанович, кряхтя, поднялся с кровати, размял старые кости и пошел на кухню. Фонари за окном уже не горели, наступал рассвет. И тут он, обратив свой взгляд во двор, издал звук, похожий на «н-н-да…».

Во дворе между двух тополей возвышалась двухметровая снежная баба с могучим торсом метрового диаметра. Баба напрочь стала между колеями обозначенной вчера дороги. Проезда через детскую площадку больше не существовало. Припав к стеклу, он завороженно смотрел на истоптанный снежный покров двора, часть которого ушла на безрукого снежного гиганта, и тихо удивлялся. Он мог предположить, что такое могла слепить ватага дворовых ребят, но не мог представить, что это сделала маленькая женщина, вес которой был не больше пятидесяти килограммов с валенками.

Из соседнего подъезда вышла молодая женщина и пошла к машине, которая еще вчера вечером стояла на наезженной дороге. «Екнула» выключенная сигнализация. Женщина открыла переднюю дверь, села на сиденье, оставив на улице длинные красивые ноги в сапогах выше колен и, обив с них снег, скрылась в салоне. Зашумел двигатель, из-под бампера уже показалось облачко голубого дымка, и тут она торопливо выскочила из машины и направилась к снежной фигуре. Толкнула плечом глыбу, со злом ударила ногой в снежное пузо. Но снеговик, окрепший за ночь, прочно стоял на дороге.

Николай Степанович заглянул в спальню. На кровати, свернувшись калачиком, закутанная в одеяло, спала жена. Он не стал ее будить, стоял и думал: «Какая же сила пробуждается в человеке, если он решится сделать доброе дело».

От редакции

Рассказы, как, впрочем, и другие произведения литературных жанров, на страницах нашей газеты обычно не печатаются. Но сегодня решили сделать исключение. Во-первых, из уважения к автору, который недавно стал членом Союза журналистов России, а, во-вторых, еще и потому, что все события в рассказе – подлинные. Изменены только имена действующих лиц.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта