Спиной друг к другу

Кому не нравится их эстонская колбаса и наш русский язык

В августе правление Эстонской железной дороги объявило о намерении сократить до конца года 200 рабочих мест. Причина – снижение грузооборота.

Он стал меньше после печально известного переноса памятника советским воинам в Таллине.

Поезд из Санкт-Петербурга в Таллинн ходит через Нарву - на нем мы и приехали в столицу Эстонии. Естественно, никаких внешних признаков кризисного положения дороги из окон вагона не заметили, однако на сообщение о предстоящих сокращениях ее штатов обратили внимание. Вернее, не могли не обратить, зная о планах России «воздействовать» на Эстонию после апрельских событий в Таллине. Редакционного задания я не получал, моя поездка носила сугубо частный характер, такой же он и у собранных мною высказываний жителей Эстонии. Поэтому выражу личное впечатление.

Расклад проблемы

Памятник советским воинам, на площади Тынисмяги в Таллине. Мы знаем, какие события зрели вокруг него и во что вылились в ночь на 26 апреля. Сегодня на месте монумента разбит газон с обилием цветов. При случае его показывают приезжим: «Здесь стоял Бронзовый солдат…» На улицах Таллина ничто не напоминает о былых погромах, но внешне флегматичная Эстония ищет ответ на вопрос, что же стало их причиной.

По образному и, разумеется, вольному выражению одного моего коллеги-историка, причина возникла, когда во время войны треть эстонцев воевали на стороне Красной армии, треть – на стороне вермахта, а остальные скрывались по лесам. Я не склонен так упрощать, но, пожалуй, соглашусь, что в большой степени на таком историческом раскладе и бытовали межэтнические проблемы в послевоенной Эстонии. Процесс их был вялотекущим, но временами возникали и кульминации.

Что касается ситуации с переносом памятника с площади Тынисмяги - о запутанности ее красноречиво говорит то, что в конфликт были вовлечены эстонцы, которые протестовали против переноса еще резче, чем русские, и были русские, коих мало интересовала судьба Бронзового солдата. Поэтому не соглашусь с тем, что случившееся в ночь на 26 апреля в Таллине - это апогей некой этнической конфронтации. Скорее, кто-то очень нуждался в политическом конфликте, который сорвал бы национальный компромисс, а такой, судя по всему, складывался, хотя и непросто.

Иные святыни

Из множества примет настоящего эстонского времени меня впечатлил такой факт. Когда под предлогом финансовых трудностей власти закрыли «Радугу» - единственный в республике литературно-художественный журнал на русском языке, свое несогласие по этому поводу выразили эстонские писатели. В их числе - Теэт Калласс, убежденный в том, что подобные издания «должны быть доступными и храниться в каждой школе, желательно в каждом классе». И как вывод - «власть срубила еще один идеологический сук, на котором сидела», поскольку «журнал выполнял интеграционную миссию с самого начала и до конца».

Позиция эстонца Рауля Калева, специалиста по связям с общественностью, в ряду многих высказываний, осуждающих правительство, вообще показалась мне особенной: «Я, например, потерял своего дедушку здесь, в Эстонии, в 1953-м. Он был лесником, русские расстреляли его на глазах жены и детей за то, что он кормил скрывающихся в лесу мужчин… Ошибка президента и премьера – это то, что они не сумели объяснить народу, что на самом деле значит бронзовый солдат. Считаю, что говорить о нем как о символе оккупации неправильно. Для простых русских людей он никогда не был знаком оккупации и символом империи тоже не был. Для них это было святое место, это была их память, поклон. Солдат – это символ мужества и свободы. Символами насилия были Сталин, Ленин и, если хотите, Брежнев. Я извиняюсь за всех эстонцев и за наших политиков. Мы не захотели и не смогли понять, что у других народов могут быть иные, чем у нас, святыни».

Это ли не свидетельство, что в эстонском обществе есть понимание истоков и здравая оценка положения, как и желание прийти к компромиссу?

От лукавого

А что же политики? Эстонскому президенту Леннарту Мери (1929-2006) - его любит цитировать нынешний премьер Андрус Ансип - принадлежит мысль: «У одного государства не может быть двух будущих, которые стоят спиной друг к другу». После событий в Таллине перспектива стать лицом к лицу у эстонского общества только отдалилась, и Андрус Ансип обязан нести за это свою долю вины.

Его доводы откровенно противоречат друг другу, чем и вызывают недоверие. Так, накануне апрельских событий он заявил: «Фигура бронзового солдата на Тынисмяги воспринимается далеко не однозначно. Если для одних монумент символизирует оккупацию и депортацию, для других – память и скорбь о павших, для третьих – ностальгию по утраченному государству, то этот монумент никоим образом не способствует сплочению общества».

Но разве затеянный перенос памятника сплотил Эстонию? Сама жизнь показала глубокое заблуждение премьера. Я слышал, как жители Таллина, эстонцы, говорят: странно, что теперь правительство перекладывает всю ответственность на кого-то другого, призывает сохранять спокойствие, хотя спокойствие должно в первую очередь обеспечивать само правительство своими разумными действиями.

И потом, если изначально ставилась благородная цель, то отчего все делалось тайно? Если премьер признал неоднозначность восприятия памятника в народе, почему приурочил его перенос именно к 9 мая? Впрочем, через несколько дней после упомянутого заявления Ансип сделал другое: «Целью правительства было прекратить постепенное, шаг за шагом, сползание Эстонии под контроль России». Выходит, поначалу премьер лукавил.

Однако не лукавят ли и наши, российские чиновники, взывая к патриотизму россиян? Почему о священной памяти они заговорили только в связи с событиями в Таллине? Разве мало случаев осквернения памятников в самой России? Разве все наши павшие воины достойно преданы земле?

С позиции большинства российских обывателей, действия эстонских властей, решивших в канун Дня Победы перезахоронить прах советских солдат, выглядят неумными и кощунственными. Согласен. Однако с точки зрения международного права здесь нарушений нет.

Зато акции молодой российской поросли из так называемых «Наших», которые, надо полагать, не без подсказки влиятельных дядь блокировали в Москве работу эстонского посольства, являются прямым нарушением Венской конвенции. В те же дни хулиганы провели акцию против нашего посольства в Швеции, так мы сразу потребовали их наказать. Что же выходит? В России можно требовать справедливости, даже нарушая закон, а в Швеции этот закон должен исполняться неукоснительно?

Санкции исподтишка

В Эстонии ожидали санкций от восточного соседа. Россия с самого начала заявила, что их в отношении Эстонии – члена Евросоюза проводить не будет, и почти одновременно отменила поезд Санкт-Петербург – Таллин, повела разговоры о закрытии моста через Нарву. Справедливости ради скажем, что движение поезда возобновили. Затем о сокращении или прекращении сотрудничества под разными предлогами объявляли железнодорожники, некоторые клиенты и партнеры эстонских транзитчиков, импортеры эстонских товаров в Россию. Такие «меры воздействия» в Эстонии назвали скрытыми санкциями.

Воевать сырками?

Однако здесь еще нужно разобраться, кому от скрытых, тем паче официальных санкций худо, если в сфере эстонского транзита заняты в основном русскоязычные жители, а значительной долей эстонской экономики владеют российские предприниматели. Между прочим, в их числе очень удачливый бизнесмен Матвиенко - сын нынешнего губернатора Санкт-Петербурга. Он инвестирует в «недружественную» Эстонию немалые средства и даже купил там остров!

К слову, многим памятен призыв нашего вице-премьера Иванова не кушать продукты из Эстонии и тем выразить гражданский протест. Звучал он смехотворно. И потому, что глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко тогда же официально заявил, что не видит проблем с качеством эстонской продукции. И потому, что не плавлеными же сырками или колбасой пристало воевать великой державе, если уж дело обстоит столь серьезно!

На процесс интеграции эстонского общества Евросоюз выложил миллиарды евро. Теперь утверждают - эти деньги пошли прахом. Ущерб, который нанесен рядовым гражданам – эстонцам и русским, подсчитать невозможно. Впрочем, похоже, рядовых в расчет и не брали. Вокруг ситуации на Тынисмяги крутилось немало политиков, желавших разыграть свои карты, и провокаторы нашлись как с их, так и с нашей стороны (кто-то же оплачивал протестные стояния на Тынисмяги за 80 крон в час).

Таково мое впечатление. А убеждение состоит в том, что о таллинских событиях нельзя судить прямолинейно, давать им однозначную оценку, как это делает наше телевидение.

К слову, о телевидении Эстонии. Обыватель Таллина имеет доступ к нескольким десяткам каналов, в том числе ко всем (!) центральным российским. А вот в «братской» Украине, стране СНГ, закрывают наши теле- и радиоканалы. А тут Эстония - страна НАТО! Вот и спрашивается: кому больше не люб наш язык?

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта