Отцовский капитал

Подарив дочке жизнь, врачи сохранили его счастье. И свободу, поставив на ноги чужого человека

ВОПРОС газете привычный, тупиковый: достали соседи-пьяницы, что делать? Вздыхаю глубоко, готовясь сказать успокаивающее скорее свою совесть: обращайтесь к участковому. Но бесполезного совета на том конце провода не ждут. Мужчина звонит с предложением: может быть, объединиться мученикам коммунального жилья - и семьи добрые направо, безответственные квартиросъемщики налево. Может быть, перед грядущими выборами предложить тем, кто будет проситься в защитники народа очередного созыва, подумать над таким законом. Это сколько же голосов, уставших кричать о своей беде, можно будет заработать.

Предлагаю Владимиру: давайте расскажем, каково это - вместе с детьми дышать перегаром, слушать пьяные маты, ходить в один туалет со страдающими нарушением координации и совести алкашами. И, заранее нахмурив брови, иду в гости к Медведевым и их соседям.

Каждый своим богат

Еще крепенькая деревяшка, второй этаж. У дверей в коридоре самодельная полка с обувью в пять этажей - верный признак большой семьи.

Первой мультиков в дальней комнате насмотрелась десятилетняя Наденька. Потом познакомиться с гостями прибежала красавица Лера-Валерия, ей одиннадцать. Трехлетний Тимофей вкатился в комнату как на показательное выступление - под аплодисменты сестренок. Заскучав в одиночестве, присоединился к нашей компании и шестнадцатилетний Женя. Правда, будущий штукатур-маляр от семейного фото отказался: рука в гипсе, неловко.

Президентский план повышения рождаемости Анжела и Владимир Медведевы досрочно перевыполнили.

Можно вбухать в квартиру кучу денег, подвесить потолки, галоген зажечь и скучать. Я не против богатства, самой бы хотелось жить под маркой «евро», но еще больше - чтобы всегда было в моем доме так, как в коммуналке Медведевых, весело-шумно. И тогда какая разница, что в углу стоит - модная горка или, как у них, сколоченный папой буфет. И чтобы смотрели отец и дети друг на дружку так же. Не объяснить словами - как.

Ах да, еще же есть соседи... Но их пока не видно, не слышно - изволят пить в своей комнате. «Это только разбег», - комментирует тишину Владимир. Ну и пусть остается с ними тот бог, которому молятся.

- Вы-то как решились на такую семью? - спрашиваю Медведева-старшего.

- Зачем «нищету плодить»?

- Ненавижу, когда так говорят.

- Я тоже. Каждый чем-то своим богат. Мы - детьми.

Исключение из сиротского правила

Они - исключение из правила, по которому сирота сироту рожает. У Владимира мама умерла, когда ему было двенадцать, а детей в семье шестеро. Отец с новой женой стал счастье строить, сына - в детдом. Анжелу в пять лет казенная семья забрала от пьющей мамы. И хорошо, говорит, что забрали, - не насмотрелась.

- Свою семью потеряв, слово дал: мои дети получат все, чего я лишен был. Через пять ступенек из детского дома летел, когда старшая сестра оттуда забрала. Чем меньше в детстве видишь, тем больше хочешь дать своим детям. Когда с Анжелой познакомились, Жене четыре года было. Потом Лера родилась. С тремя пороками сердца. Помочь могли только в Москве. Тогда как раз Ельцину сердце шунтировали.

Про успех президентской операции победно на всю страну говорили. Про маленькую девочку тихо - родителям: «Не жилец...» Это не было запасным вариантом, это было спасением - решение рожать третьего. И не опускать рук, спасая Леру, даже при внезапно навалившейся новой экономической политике. Не успевали попасть на операцию до Нового года, а с 1 января у жизни дочки цена появлялась - 30 миллионов. Но и до этого дня у ребенка почти не было шансов дожить. В области Владимиру на всякий случай предложили заявление написать на бесплатную помощь и ждать.

«Успели!» - вздыхаю облегченно. Умница-отличница-красавица Лера смеется: разве не видите? А у Владимира глаза грустнеют: «Знаете, сколько детей не дождались?..»

У нас все желанные!

Было время - кормили троих на «пашаевки». Сегодня, слава богу, другое. Мама Анжела пока не работает, бюджет семьи - это отцовская зарплата слесаря-ремонтника на Севмаше, детские пособия и небольшая плата за маленькие стульчики, которые папа Володя мастерит для других, «как для своих». Сначала одного ребенка приоденут к наступающему сезону, потом второго... а там, глядишь, весна зиму сменяет - начинай опять по кругу. С бытом так же: за холодильник отец рассчитался - в кредит музыкальный центр взял, дочки еще те танцовщицы, дипломированные. В общем, как говорит Владимир за себя и Анжелу, есть ради кого жить.

- У нас дети желанные. Все! - Царапнула я, наверное, его вопросом о больших заботах. - Мы им объясняем: сестра и брат - это на всю жизнь опора. Подружки нашим девчонкам завидуют: хорошо вам, вас так много. А то, что рожают нынче мало... Не поднять это дело деньгами «материнского капитала». Посоветовал бы я другое: родила женщина третьего - получай пенсию раньше.

Было бы таких мужчин побольше, обошлось бы и без президентских обещаний.

- Некоторые меня подкаблучником называют. Нет, я не такой, просто, если вижу, что жене надо помочь, помогаю. Где ей одной со всем справиться. Страшно подумать о таком. А ведь было - чуть нашу семью не разорвало...

Операция прошла успешно

«Дяденька милиционер пришел, сказал, что наш папа убийца, - рассказывает Лера. - Мы плакать стали, а он: «Нечего было вашему папе ножом махать». Дяденька тот (большой ему привет) и без ножа резал каждым словом: «Сидеть ему восемь лет. Если помогать будет следствию».

Года три назад вечером встретили Владимира у заводской вахты милиционеры с автоматами: «Вы задержаны». Дальше как в страшном кино с открытым финалом. Признавайся! В чем? В том, что, возвращаясь с дачи, поссорился с водителем автобуса, а потом дождался его и пырнул ножом. Дачи нет? На автобусе не ездишь? А почему тогда фоторобот на тебя так похож? И дополнительный вопрос, не относящийся к следствию: «У тебя что, и друзей нет?» Ни дачи, ни друзей, потому что по русской традиции с ними надо выпивать и ходить по гостям, а у него семья. Тимошке тогда всего три месяца исполнилось, бегом с работы отец бежал и на автобусах никуда не ездил... «У нас здесь просто так не держат», - успокоили, запирая камеру.

- Всю ночь не спал. Думал: все, засудят, детей у жены заберут, не справиться ей одной с четырьмя. И ничего не сделаешь, состояние абсолютной беспомощности. Спасибо врачам. Два раза они мое счастье сохранили: когда дочку прооперировали и того водителя от смерти спасли. Он пришел в себя, подтвердил, что виноват другой. Меня трудно на слезы прошибить, но, когда утром следователь вызвал и извинился, градом потекли.

- А у нашего папы даже кузова никогда не было, - тихонько добавляет дочка.

В нагрузку

Были бы в тот день соседи трезвые, сказала бы им спасибо. Исключительно как поводу для знакомства с Медведевыми. У Владимира, конечно, слова другие кипят:

- Как в советские времена в магазинах: к мясу - хвосты, к маргарину - селедку, пьяниц нам - в нагрузку к нормальной жизни. Говорят, нельзя обиду на людей держать, и не хочется, но приходится. Паразиты они, самые свободные люди. Иной раз замахнулся бы, но руки сзади держу, потому что семья. Мы не просим отдельной квартиры, спасибо за эту. Понимаем, что коммуналки - это надолго. Но почему власть не скажет таким людям: все, хватит, у вас долги огромные, вы по-человечески жить не можете - и не переселит их принудительно?

Закона нет? Значит, должен быть. Собери в деревяшке, как наша, нормальных жильцов, мы же приведем ее в нормальный вид, сами замки вставим кодовые, коридор побелим, покрасим - немного денег уйдет, и на себя же их потратим. Один чиновник мне так ответил: если переселим пьяниц в один дом, они там сгорят. А что, лучше будет, если и мы с ними? Хочу, чтобы мои дети жили спокойно, не видя пьянок, драк, таскания за волосы... Хочу сам спать спокойно, не вздрагивать в страхе за дочек, у которых комната рядом с «этими».

И откуда у них столько здоровья? Мужик на работе рассказывает, что граммов пятьдесят выпьет и болеет два дня. А эти неделями пьют. Мы сначала обрадовались, что сосед женщину привел молодую, что забеременела она. Думали, двоих детей в детдом отдав, одумается, поймет, что Бог дал шанс, может быть последний, стать матерью. Какое там... Ребенка их жалко, два годика ему. Тоже ведь заберут, когда в люди выйдет. И этого боюсь, моим детям еще хуже будет, если соседей от единственной человеческой заботы освободят. Прошу власть открыть глаза на эту проблему...

Владимир понимает: почти невозможно ему помочь. Но ведь случаются иногда чудеса. Может быть, найдется еще один доктор, оперирующий законами, который спасет Медведевых и других страдальцев коммуналок полупьяных от беды по соседству.

...А у соседей по-прежнему тихо, даже двухлетний малыш голоса не подает. Девочки говорят, его наказывают, если мешает пьянке.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта