Шустрая больно эта Дуся Ночвина

Сергей Королев ее ценил, маршал Гречко помогал, а партком посылал туда, куда никто не шел

Евдокия Павловна Ночвина - частый гость на страницах прессы. Она заслуживает это своей трудной, но светлой судьбой, о которой рассказано далеко не все.

Лучше сварщика нет и не будет

В 1943-м по заводу пронесся слух: после жестоких боев на заделку пробоин придет группа кораблей. Труд предстоял нелегкий, ответственный, и от девушек-сварщиц, составлявших основу рабочей силы, требовалось не только рабочее мастерство.

Директор завода №402 Сергей Александрович Боголюбов потребовал представить ему всех кандидатов. В кабинет, скромно потупясь, вошла миниатюрная Дуся Кабина.

- Да тебе самой няньку надо приставлять, - сказал директор. - Моряки идут, которые берега полгода не видели. Морально устойчивой можешь быть? Иди к своему Демьянычу, пусть сам объяснит, что это такое.

- Эх, Дуся-Дуся, - вздохнул, услышав просьбу девушки, мастер Демьяныч. - Книг я про это не читал, но скажу. Короче, не бл...вать с матросами, и все тут! Иди, работай, лучше сварщика у меня нет и не будет!

«Ну, мы и навалились»

Почетный гражданин Северодвинска Евдокия Павловна Ночвина вспоминает:

- Ремонтировали корабли ночами, в мороз, чтобы швы не трескались, грели металл под брезентом. Первыми обслуживали корабли, которые обеспечивали завод провизией. Особенно выручала тюленина. Гадость порядочная, но в голодные годы выручала. Зарплата у меня тогда была 700 рублей. А кило картошки на рынке стоило 150, двести граммов хлеба - 100 рублей. В магазине-то все дешевле, но строго по карточкам. А есть молодому организму хотелось всегда. Мой наставник Павел Юшкевич (виртуозно варил обеими руками и меня так же учил) сказал как-то: «На обед не пойдем. Будем ловить рыбу!»

Рыбалка проходила так. Силовой кабель опускался с причала в воду и замыкался на балластину. Вспышка, удар - на поверхности появлялось несколько мелких рыбешек. В мирное время таких даже котам не предлагали. Но нам казалась вкусной та уха...

В Молотовске было две комендатуры: наша и союзников. Безобразничали частенько союзнички. То негр какой-нибудь завалится в общежитие и - бух на койку в ботинках. То просто напьются и бузят. Или детям конфеты разбрасывают по мостовой, а потом потешаются над тем, как детишки в грязи из-за них дерутся. Да еще и сфотографировать норовят. Вот нам начальство и говорило: когда на иностранных кораблях будут еду предлагать - не набрасываться, а подождать, когда они уйдут.

На английском эсминце работали, принесли нам тазик с едой. Стоим, не шевелимся. Англичане недоуменно переглядывались, а потом, послушав переводчика, удалились, ну мы и навалились... Впрочем, среди союзников было много добрых, приветливых людей.

«А у него дырка на дырке»

После войны я вышла замуж за бывшего моряка. Родилась дочь, потом сыновья-близнецы. Мало им доставалось материнского тепла - безвылазно пропадала на работе. Приходилось няньку нанимать. Обратилась раз к начальнику цеха, отличный был человек Израиль Лазаревич Камай. Попросила его: «Хоть раз отпустите в отпуск летом. Детей в садик надо устраивать, анализы некогда сдать». Тот вызвал помощника: «Сделай так, чтобы она жила и не оглядывалась!» Через день мои ребята уже ходили в садик...

Не забуду, как в 1961-м привели «К-19». Радиация, все фонит, желания спускаться вниз ни у кого нет. Вызвали в партком. Надо, говорят. Полезла, все сделала... В 1963-м присвоили мне звание Героя Социалистического Труда. Недоброжелателей прибавилось. И до этого, бывало, ворчали: «Все Ночвина, Ночвина...» Помню, дали одного такого в напарники, послала его на другой борт, чтобы не говорили, что Ночвина что-то пропустила. Так и получилось: у меня все нормально, у него - дырка на дырке, пришлось самой их заделывать.

Женщины все-таки надежнее. А мужики то напьются, то нахалтурят. Вот и с мужем нескладно получилось. Начал пить, ревновал жутко, когда увозили на срочные работы ночью. А это случалось сплошь и рядом. Особенно когда новую технику осваивали - ракетоносцы подводные.

Сергей Павлович Королев меня ценил. Много с ним проработали. Засекреченная я была - жуть!

«Инвалид, тебе сколько жить?»

А чего стоит борьба Евдокии Павловны за брата и история удивительной встречи с сестрой после 46 лет разлуки?! Расстались они в 41-м, когда Дуся, уходя в армию, вынуждена была оставить семилетнюю Настю в детдоме. Родители их давно умерли. Старшим был брат Федор, прошел он Финскую войну. А на Великой Отечественной потерялся. С трудом удалось отыскать его лишь в 1949 году. Без руки, ноги и глаза не хотел он быть обузой для своей семьи. Да еще после того, как жена написала Федору, что в стране появились замечательные дома инвалидов, куда она обязательно будет наведываться....

Брат отыскался в небольшом молдавском селе, все документы у него были утеряны - поезд, в котором ехал, бандеровцы подорвали.

Когда Евдокия увидела Федора, сердце чуть не разорвалось от боли. В военкомате бойкую дивчину встретили «тыловые крысы»:

- А откуда мы знаем, воевал он или на печке отлеживался? Ты нам бумагу давай!

Хлопнув дверью, отправилась Евдокия, член ЦК профсоюза, в обком партии. Секретарь пообещал навести порядок. Вернувшись на Север, Евдокия вскоре получила письмо. Брат описал визит военной комиссии. Оглядев подвал с земляным полом и крошечным окном-бойницей, визитеры перешли в атаку на 49-летнего солдата:

- Инвалид, тебе сколько жить осталось? А ты людей беспокоишь. И сестрицу свою урезонь, шустрая больно. Мокрицы по полу бегают? Так детишкам веселей!

По роду работы Евдокии приходилось общаться с маршалом Гречко. Министр обороны часто наведывался на Севмашпредприятие. Когда справлялся о делах знаменитой сварщицы, той и в голову не приходило жаловаться, а тут вдруг как прорвало. Дала она маршалу почитать письмо от брата. Тот нахмурился и попросил его взять с собой. Через полгода Федор получил квартиру - на пятом этаже без лифта. Дуся снова ринулась в бой. Новая двухкомнатная квартира, которую она выхлопотала, находилась на втором этаже. Рядом с троллейбусной остановкой и... кладбищем, о чем не преминул напомнить чиновник, оформлявший заселение фронтовика-инвалида.

«Здравствуй, сестра!»

В 1987 год Евдокию Ночвину выбрали делегатом на первый съезд советских женщин. С радостью согласилась:

- Так первому секретарю обкома Юрию Гуськову и сказала: «Поеду! Вдруг там окажется сестра Настя. Может, она тоже активистка!» Поехала и даже выступила. Сестра жила в Свердловске. Случайно включила она телевизор и попала на интервью со мной. На радостях побежала к соседкам: «Это моя Дуся на съезде выступала, вся в наградах!» Но до встречи было еще далеко. Звонок на телевидение ничего не дал. Обратилась сестра во всесоюзный розыск - тоже без результата. Следующий запрос ушел в Архангельский обком партии. И это был верный шаг.

При первой же возможности Евдокия Ночвина вылетела в Свердловск. И потом долго донимали мысли о том, как мы с ней «потерялись» во время войны.

- Никогда не забуду ее глаза, когда поняла Настя, что оставляю ее в детдоме. Но что было делать: меня определили на оборонные работы, а Настена осталась одна. Пришлось везти сестренку в детдом, за город. Чтобы не плакала, сказала, что за грибами едем. Добрались, детей вокруг много, Настя весело так говорит: «Надо же, все за грибами отправились!» А когда поняла, что тут началось... Слезы, крик... Когда меня в солдаты взяли, пришла в детдом прощаться. Будить Настю не дали, сказали: очень она дикая, все время убежать норовит. Разрешили краешком глаза взглянуть. Вещей хороших не было, так я ей свою пайку сахара оставила. Вспоминала она ее во время нашей встречи, в 87-м со слезами... А полгода назад сестры не стало, - горестно говорит Евдокия Павловна.

Эта девчонка еще потанцует

- В армии я пробыла до конца 1942 года. Командовала подростками на хозработах, потом перевели в боевую стрелковую часть. Прошла всю Карелию, попала в госпиталь с обморожением ног. Хотели ампутировать, да, слава богу, врач попался золотой человек. Сказал: «Эта девчонка еще у нас потанцует». А когда через две недели повязки сняли и обнаружили, что чернота сходит, профессор сам плясал как угорелый, так обрадовался.

Отлежалась я немного, узнала, что набирают на обучение в школу ФЗО для судостроительного завода в Молотовске. Выписали меня со справкой: «Не использовать на стоячих работах и холоде». Жизнь сама привела меня к проходной завода, которому отдала 47 лет!

- Варить умеешь? - поинтересовался в первый день мастер.

- А как же! Помощником повара работала! - насмешила Евдокия начальство.

Эту историю любят вспоминать ветераны, чествуя сварщицу невиданного по нынешним временам седьмого разряда Евдокию Павловну Ночвину.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта