Значит, нам туда дорога

Путешествие корреспондента «Вечерки» по путям боевой славы Отечества

ПОЛЬША как-то сразу понравилась. И, странное дело, она была похожей на ту Америку, что показывают в кино и по телевизору. Вдоль дорог нескончаемой чередой тянутся дома. Один населенный пункт плавно перетекает в другой. А за ними поля, равнины. Приходят на память слова умного человека. Он говорил, что начни кто-нибудь с запада наступать войсками на восток, то до самого Днепра никаких особенных преград и нет. Та же самая картина и в обратном направлении. Стоило Красной Армии выйти на правый берег великой реки, и уже ничто не смогло остановить ее аж до Вислы. Равнинная плешь Европы. Перекати-поле. И точно, до Варшавы один и тот же пейзаж. Лишь домики по обочинам создают колорит и утешают взгляд путника.

- Пан, купите настоящие польские духи...

- «Быть может»?

- О, вы понимаете.

Молодой поляк улыбается открыто и просто. И общепринятое обращение «пан» в его устах звучит даже лестно.

- Давайте пару флаконов.

- Пан, берите уж коробку.

Но и покупке двух флаконов продавец очень рад. И провожает меня до дверей. А еще говорят, что поляки русских ненавидят. Там, где торговля или другое какое совместное дело, люди быстро находят общий язык. Распри обычно начинаются, когда иные недоумки пытаются делить шкуру медведя, которого они и в глаза не видывали.

Варшава - еще более западный город. Но западный по-славянски. Невысокие холмы, сбегающие к реке, строения в тени скверов. Варшава выглядит шикарнее Минска. И жизнь здесь более энергична. Люди одеваются разнообразнее и ярче минчан. Они раскованнее. По общему настрою варшавяне ближе к нам. Наверное, потому, что и мы, и они свободны в мыслях и поступках. За Варшавой, ближе к Германии, ведется интенсивное дорожное строительство. Поляки хотя и копируют немецкие автобаны, но именуют их на американский манер хайвеями. Они живут, как им представляется, на американский манер. Широко, открыто. Они ездят по миру, если есть деньги. Они не комплексуют по поводу своей окраинности в Евросоюзе. Они вон даже революционными процессами в Украине пытались управлять. И не скрывают, что собираются играть в Европе одну из центральных ролей. На фоне общей западной инфантильности энтузиазм может далеко поляков завести. Сами собой вспоминаются замечания моего дяди, фронтовика-разведчика Геннадия Воронова:

- Попомни, Польша нам еще много крови попортит. Мы это в войну поняли. Воевать не умеют, а победу им подавай. Вот и песня у них: «Польске войско Берлин брало, русске войско помогало».

Умом понимаю правоту старого вояки. А сердце почему-то радуется. Мне в Польше легко и свободно. Неужели права тетушка, рассказавшая как-то по секрету, что в этих местах есть и наш родовой замок? Неужели гены через столетия каким-то образом могут влиять на восприятие окружающего?

Рейхстаг.

Как много в этом слове для сердца русского...

Пересечение Польши и впрямь оказалось не таким уж долгим делом. «Мерседес» галопом доскакал до западного рубежа. Франкфурт-на-Одере. Мы здесь даже из автобуса не выходили. Наши паспорта собрали и передали немецким пограничникам. Через полчаса в них уже стояли соответствующие отметки. Мы проехали еще десяток-другой метров.

- Уважаемые пассажиры! На автобанах Германии существуют строгие правила. Просим пристегнуть ремни.

И мы полетели. Аэробус добрался до родимых дорог и воспарил. Обочины, растения, строения мелькают в калейдоскопическом режиме. И в этом мелькании как-то сам собою нарисовался Берлин. Вот они, европейские аршины. Для русского человека, да еще на танке, сто верст - не крюк.

Транспортная фирма «Райхерт» имеет в Берлине небольшую базу, куда съезжаются автобусы со всех федеральных земель. Здесь подсаживаются пассажиры. Здесь можно умыться, побриться, погладиться. Но, забавно, туалетные кабинки (нет, все хорошо - евростиль, запахи парфюма, наличие аксессуаров у писсуаров) испещрены петроглифами. Уверенно докладываю: в общественном берлинском туалете есть тоже надписи на русском языке. Потомки победителей сорок пятого за неимением стен рейхстага помечают свое присутствие в более укромных местах. Хотя слова те же. «Иванов. Москва», «Фигель. Ростов», «Семенов. Урюпинск». Дошли. И будем доходить.

- Смотрите, рейхстаг!

Я не думал, что этот возглас произведет такое впечатление. Все пассажиры дружно повскакивали с мест и устремились к окнам по правому борту. Заработали видеокамеры, заслепили блицы «мыльниц».

- А где, где рейхстаг? - недоуменно уставились чуть зазевавшиеся мужики из-под Оренбурга.

- Да вон маленькое серенькое здание перед вами.

- Этот? Не может быть!

- Так вон и купол стеклянный.

- Ну теперь всем расскажу. Видел!

Разговор почти точь-в-точь повторил диалог капитана Степана Неустроева с командиром полка в знаменитой книге Василия Субботина «Как кончаются войны». Сам же Степан Андреевич позднее об этом курьезном эпизоде вспоминал в мемуарах.

«Вскоре ко мне на НП пришел полковник Зинченко. Я доложил ему, что к рейхстагу никак не могу пробиться - мешает серое здание, из которого ведется стрельба, и очень сильный огонь справа.

Федор Матвеевич подошел к окну. Окно от пола было не так высоко, но Зинченко поднялся на цыпочки. Ему под ноги кто-то подставил ящик. Он долго держал в руках карту. Смотрел в окно и опять на карту. Глаза Зинченко вдруг осветились улыбкой. Он был взволнован.

- Неустроев, иди сюда... Смотри!

Я стал на ящик рядом с командиром полка, но не понимал, чему радовался Зинченко.

- Да смотри же, Степан, внимательно! Перед нами рейхстаг!

- Где? - невольно переспросил я.

- Да вот же, перед тобой. Серое здание, которое тебе мешает, и есть рейхстаг.

- Серое здание - рейхстаг? - неуверенно протянул я.

- Именно, товарищ комбат, серое здание и есть рейхстаг, - закончил Федор Матвеевич и соскочил с ящика на пол».

Необыкновенное сильное чувство оглушило и обездвижило одновременно. На глазах выступили слезы. Так вот куда долгие военные годы стремились наши бойцы и командиры. Вот где пришел конец фашизму. Вот где в очередной раз миру явилось величие России. И внутреннее понимание этого ошеломляет пассажиров.

- Так каждый раз бывает, - проронил свободный от вахты водитель. - Сколько ни ездим - эффект одинаков.

Рейхстаг, Унтер дер Линден, памятник советскому воину-освободителю, Бранденбургские ворота уже скрылись из виду. Все сидят притихшие. Думают о чем-то, а может, вспоминают родственников-фронтовиков. Да, за такую импровизированную экскурсию «Райхерту» огромная благодарность.

Мы еще пересечем почти всю страну. Я еще пешком пройдусь по тихим улочкам маленького городка Плёна, где после самоубийства Гитлера последний фашистский рейхсканцлер гросс-адмирал Карл Дениц продлевал агонию империи. Я побываю в земле Шлезвиг-Гольштейн, где наши союзники собирали уцелевших немецких солдат и офицеров для повторного похода на восток к концу сорок пятого. Но это еще будет. А пока посреди Европы я чувствую за собой силу. Силу России, которую никто не пересилил, да и не пересилит уже никогда.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта