Я торгую чужой бедой

А своя уволокла «на дно», откуда так трудно подняться...

Эх, душа на поругание, жизнь на разорение, говорят в народе об оступившихся, отчаявшихся, от кого однажды ушла надежда. Ведь совсем не трудно углядеть ошибку в чужой судьбе (в своей все куда сложнее) и тот роковой порог, переступив который человек может потерять себя («Уж со мною такое не случится, встану, коль упаду» - так ведь мыслится?).

- Страшно жить любому человеку с бедой, но еще больнее, когда тебя топчут злословием или равнодушием: что есть ты, что нет... Ладно, чужие люди, бог им судья, ты же знаешь, я многим в горький час помогала. Но когда меня «зачеркнули» свои - сын и дочь, на которых опиралась, надеялась, я как с ума сошла...

Помогли упасть

Заплакав горько, навзрыд, моя знакомая, бывшая соседка по дому, выпила воды.

- После автокатастрофы и гибели мужа я была как зомби. И на работе тоже. Машинально принимала товар, не вникая, подписывала накладные, какие-то бумаги... Не думала, что кому-то это может быть на руку, что кто-то воспользуется моим состоянием. А потом громом в небе - ревизия в магазине. Недостача была крупной, и я продала все, что нажили с мужем покойным, вплоть до квартиры. И пока мое бывшее начальство себе дачу строило, потом вторую, я тяжело заболела, в больницу попала.

Дима бросил учебу в техникуме и уехал к отцу, к моему первому супругу, хотя я умоляла сына остаться. Оля, дочь, сославшись на проблемы в своей семье, наотрез отказалась жить вместе. И тогда я сломалась. Запила, чтобы день не казался ночью. Чтобы хоть на миг, пусть даже в пьяном бреду, ко мне вернулось мое былое женское счастье.

Мы сидим с Верой (настоящее имя заменила, поскольку многим в городе она запомнилась как женщина преуспевающая) в маленькой общаговской комнатушке. Тянет сквозняком, несмотря на утыканные ватой окно и двери. Под кроватью, столом и даже на тумбочке - рядками чистые банки, бутылки, баллоны, пузырьки. Все порожние, как тогда, по весне, у мусорного контейнера, где в бомжихе, копающейся в отходах, я, обомлев, вдруг узнала Веру... Рядом на земле стояли такие же бутылки, только грязные.

И сегодня стыжусь той своей растерянности, не позволившей подойти к ней. Ведь прошло почти двенадцать лет, как я переехала в другой район. Она же, растерявшись не меньше меня, тоже сделала вид, что не узнает. Натянув на глаза вязаную шапку, стала быстро собирать тару в пакет.

Бизнес на ловле собачек

- Знаешь, Света, благодарна тебе, что ты тогда не подошла. Сейчас многое для меня поменялось к лучшему. А что бы я могла сказать в тот день? Ты же видела, в кого я превратилась...

Сначала было стыдно, что пью. Понимала: опустилась ниже некуда. От людей пряталась в подворотнях, но все равно узнавали. Кое-кто из знакомых пытался мне помочь работой: временно мыла полы в больнице, лестничные площадки, сортировала овощи на рынке у приезжих южан. Даже разгружала с мужиками картошку с фургонов!.. Однако на постоянную работу устроиться не могла. Не брали.

Жила у своего знакомого - пьянчужки беспробудного, неработающего, но зато с комнатой в коммуналке. Досталась она ему после развода с женой. Бывший мастер на заводе, он собирал макулатуру, лом, промышлял бутылки на помойках. Потом и я стала помогать ему в «бизнесе»... Но когда его жестоко избили на чужой территории такие же, как он, пьяницы, пришлось переключаться на другое дело. Стали с ним - вот ни за что не догадаешься! - ловить породистых собак, убежавших от хозяев. У нас была специальная сетка, выходили мы в основном по ночам. Сначала передерживали собачек в сарайке, а потом продавали на архангельских рынках...

Вот там я и встретила одну свою старую знакомую, предложившую работу на дому по сменам: ночь - я, ночь - она. Я, конечно, согласилась сразу же.

Повезло с работой

- Но ведь очень тяжело по ночам! - не удержалась я. - Тебя наняли ухаживать за больным?

Замявшись, она ответила не сразу. Кивнув головой на бутылки, спросила:

- Как думаешь, зачем их у меня столько? Все правильно, торгую спиртом...

Не зная, что сказать, я начала было расспрашивать о сыне, но Вера не дала уйти от темы:

- Только не думай ничего такого. Я лежала в больнице не за тем, чтобы снова пить. Дочь мне деньги дала на лечение, когда узнала, что сожителя моего за поножовщину в драке в тюрьму посадили. На тот момент я снова на улице оказалась. Комнату его бывшая отобрала.

Помыкалась, конечно, капитально. Веришь, в подъездах ночевала, пока Ольге моей кто-то из знакомых не сказал. Дочь устроила мне по блату это общежитие. Естественно, она и за комнату платит.

Интересуюсь, сколько на руки Вере дают люди, на кого она работает. Оказывается, 60, 70, 80 рублей в день, в зависимости от числа ночных покупателей. В общем, прожить на эти деньги можно, считает она. Ей хватает на хлеб, картошку, бутылку масла, пакет молока и даже на мясной суповой набор раз в неделю.

- Я еще и кошек подвальных подкармливаю, - смеется Вера, заводя будильник. Значит, скоро идти на «работу»...

Она считает, что ей повезло. Ее «точка» находится в квартале, в одном из многоэтажных домов. И пока хозяева квартиры спят, Вера, сидя на кухне, взапой читает детективы (обожает Маринину, Леонова, Дашкову) в ожидании звонка в дверь. Бомжей и алкашей она не боится. Зная их психику, никогда не говорит с ними грубо. Отпуская спирт через специально удлиненную цепочку в дверях, Вера до копейки отдает сдачу, иначе реакция обманутого клиента, у которого каждый медный грош на счету, может быть непредсказуемой. Цена на спирт у всех торгующих невелика: от 44 до 48-50 рублей за литр.

- Смотря где и в каком месте им торгуешь, - делится женщина. - В городе - подешевле, в квартале - подороже. Разумеется, цены снижаются, как только мои хозяева узнают, что, скажем, рядом, в соседнем доме, спирт продают дешевле. Со мной они расплачиваются согласно договоренности: по 8-10 рублей за каждый проданный литр.

- И не страшно тебе, ведь от твоих клиентов всего можно ожидать? Сама же рассказывала, как однажды отказалась продать кому-то бутылку и получила кулаком в лицо...

- Это был один из алкашей, можно сказать, наш постоянный клиент. Поздно ночью он послал за спиртом своего десятилетнего сына. А когда ребенок вернулся домой ни с чем, поскольку детям не отпускаем, он подкараулил меня в подъезде. Короче, «массаж» для моей физиономии был довольно мощным, - смеется собеседница.

- Ну а если серьезно, кого и стоит опасаться, так это местных скинхедов. Не хуже московской братвы, и агрессивны, как волки. В своих куртках, ботинках и лыжных шапочках - все на одно лицо. Ведут себя в подъездах безобразно: орут, матерятся на лестницах, блюют и всячески цепляют жильцов, проходящих мимо. Им ничего не стоит отобрать бутылку у покупателя. Слава богу, моя хозяйка видеокамерой в дверях обзавелась, так полегче стало работать. Сразу видишь, «ху» есть «ху».

- А за «место под солнцем» твои работодатели платят рэкетирам?

- Знаю, что хозяева посылали пару раз к ним своих наемных мальчиков на разборку. Короче, «крыша» есть, и вполне, как мне кажется, серьезная. У них, по-моему, вообще все схвачено... Соседи и те выступать перестали. Спирт везут из Архангельска, Онеги и даже из других городов. Система отлажена - будь здоров!

Грязные деньги в чистом подъезде

- Кстати, о соседях. Неужели в своем подъезде люди терпят постоянную грязь и ругань?

- Почему грязь? В нашем доме, где я работаю, чисто.

- ?

- Хозяева мои платят уборщицам, лифтерам и даже наиболее строптивым соседям неплохие деньги. Это за внеплановую уборку и моральный дискомфорт.

- Вера, ты понимаешь, что деньги, которые ты зарабатываешь, как бы сказать помягче...

- Грязные, хочешь сказать? Сама так считаю. Душевно мне порой так невыносимо: я вот вылечилась, а чужих мужей, да что там, парнишек безусых спаиваю. Веришь, на себе вину чувствую. Особенно когда женщины с ребятенками за бутылкой ночью бегут... Кипятком по сердцу. Им бы шоколадку купить дитю, она же последние рубли ради мужа, любовника или горла своего у детей отнимает. Понимаю, что торгую чужой бедой, ну а мне-то как жить?

- Вера, каждый сам выбирает свой крест...

- Оправдание слабое, но для очистки совести говорю себе так: если не я продам этим людям спирт, они все равно его найдут в другой «точке». А не купят там, будут жрать ацетон либо другую гадость.

Попив чаю, вышли из дома. На Вериной улице было темно, пустынно, и лишь у одного освещенного фонарем столба мужчина наклеивал листовки.

- Как думаешь, изменится что-либо после выборов? Ну, для таких, как я? Навряд ли, - ответила Вера на свой же вопрос. - Все так же чиновники будут брать на работу своих, нужных и выгодных. А те, кто нуждается остро в жилье, вряд ли получат его без денег. Вот этот (кивнув на плакатное лицо кандидата) когда еще обещал построить приют и столовую для бездомных людей. Слова, всё слова... Конечно, нас легче не замечать.

Что надо было ей сказать в ответ? Не знаю.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта