«У меня на сердце без тебя метель»

Совет молодым мужьям: не бегать к друзьям вечерами

Эти есенинские строчки, конечно, не о погоде. Но на улице сегодня тоже метель. Вылетает она навстречу из-за угла ягринской пятиэтажки, разворачивается, подгоняет до подъезда и раздраженно хлопает дверью за нашими спинами. В такую погоду лучше сидеть дома. Или в гостях под старинной лампой, за столом с пирогами. И слушать рассказы про любовь, в которых, в отличие от сказок, со свадьбы все только начинается.

Люстра у Авериных и вправду очень красивая, пироги аппетитные, любовь настоящая. Если считать со свадьбы, то 7 февраля этой любви исполнится 50 лет. Вспоминаются они только добром - так прожиты.

Став трижды мамой, Антонина Петровна работала словесником в вечерней школе, поэтому расписание мужа, Геннадия Александровича, было строгим: работа - дом. И за полвека семейной жизни он только один раз (слышите, мужчины?) задержался после смены, приняв с товарищем по чуть-чуть. А еще Антонина Петровна не знает, ревнивая она или нет, потому что не было ни малейшего повода это выяснить.

Счастливые семьи счастливы одинаково - Лев Толстой примерно так сказал в девятнадцатом веке. В двадцатом они и горем не отличались.

Повторение пройденного

Он воевал с сорок первого по сорок пятый, с танкового училища в Горьком до Ирана. Она всю войну и после работала там, где надрывались тысячи девчонок-девушек: лесозаготовки, сплав... Он даже в атаках не кричал исступленно «За Родину, за Сталина!». А она, как мама учила, повторяла, когда сил терпеть не было: «Молчать. Надо молчать». Правду им не то что сказать, подумать было страшно.

...В школу родной пинежской деревни Гену не взяли: не было сыну раскулаченного места за советской партой. Хотя все знали: по разнарядке Авериных вражеской прослойкой признали, да еще потому, что трудились родители, не разгибаясь, чтобы семеро детей не знали голода. Но добрая душа все-таки в сельсовете имелась, выписала справку, что он из крестьян-середняков. С этим пропуском в светлый мир знаний и уехал из дома десятилетний мальчишка. Учиться и жить у родни. Мама сшила перед дорогой новое пальтишко и долго плакала. Гена, подумав, что она обнову жалеет, успокоил: «Не бойся, если пуговица оторвется, я сам пришью...»

Война не спросила у парня происхождения, как только ему исполнилось восемнадцать. А спасенная родина бдительности не потеряла. От ее имени работник отдела кадров молотовского завода «рассекретил» кулацкого сына-фронтовика и тут же уволил. На строительство взяли. То ли вредителей там не боялись, то ли очень нужны были стране дома...

...Антонина Петровна профессионально диктует, я записываю сложносочиненное слово: «ингерманландцы». Это ее национальность. Правда, в ленинградской деревне Красная Горка их называли финнами. В тридцать восьмом это стало считаться равносильным первому пункту приговора. Второй добавил «тайный агент» по фамилии Белов, услышав, как колхозный бригадир сказал что-то нехорошее о работе за палочки-трудодни. Черный «воронок» приехал ночью, четверо детей с воем вцепились в отца. «Не ревите, вернется он», - сказал милиционер. Как они в эти слова поверили! Потом - приговору: десять лет без права переписки. Ждали в Сибири, куда выслали семью «врага народа». Как только разрешили - вернулись домой, хотя от родных стен ничего не осталось. Верили во встречу, когда им во второй раз, уже после войны, приказали собраться за двадцать четыре часа и убраться за 101-й километр. Уехали гораздо дальше, к Тониной старшей сестре в Молотовск. И только здесь, дождавшись смерти вождя, которого было принято благодарить за счастливое детство, узнали правду. Отца расстреляли через месяц после ареста...

- Очень мы с мужем близкие по этой судьбе, - вздыхает Антонина Петровна. - Боялась я долго, что бедная студентка с таким прошлым может навредить «кулацкой» семье Гены. А его брат сказал: «Лучше жены ты не найдешь». Была ли обида на судьбу? Да она и сейчас есть. Но что делать... Ошибки времени...

Простая формула счастья

Электрику-строителю Геннадию было тридцать, студентке пединститута Тосе - двадцать семь, когда поженились после пяти лет знакомства.

- Что-то вы в женихах засиделись, - провоцирую на откровенность Геннадия Александровича, - наверное, девушек было много.

- Не девушек - вдовушек, - улыбается хозяин, поправляя тяжелые очки. После неудачной операции он почти ничего не видит.

Антонина же так решила: или он, или вообще замуж не выйдет. Потому и отказала сватавшемуся вдовцу, начальнику цехового масштаба, очень обеспеченному по тем временам человеку. Сегодня жалеет его, вспоминая: «Он даже заболел после отказа, так переживал». А о выборе - нисколечко: «Есть любовь на свете! И отношения между нами такие же, как раньше, только нервы иногда сдают».

Потери прожитых лет - здоровье и сын. Его убили у соседнего дома в мае прошлого года.

...Невеселым получился рассказ. И вроде бы совсем не о любви. Хотя о ней, сколько ни говори, все равно главного не скажешь. Вот и Геннадий Александрович сильно упрощает формулу семейного счастья:

- Что молодым мужьям посоветую? Не пить. И по вечерам к друзьям не бегать.

А бывшая учительница русского языка и литературы Антонина Петровна, надеюсь, согласится с выбранной мною строчкой из ее любимого Есенина. И не обидятся «золотые» супруги, что я ничего не рассказала о замечательных дочках, уважаемых зятьях, обожаемых внуках и правнуках.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта