Ты жив, «Строитель»!

История рабочего клуба сродни биографии его артистов и зрителей

Когда люди заезжают в новую квартиру, то, по старому обычаю, первой впускают кошку, считая, что она внесет мир и благополучие новоселам. А что выносят на берег люди, которым предстоит поселиться на необжитом месте и остаться тут, может быть, навсегда?

В ИЮНЕ тридцать шестого первостроители, прибывшие на «Иване Каляеве», сходя на берег, выносили совсем нехитрую кладь: короба из лучины, бересты, мешки с парой-другой бельишка. Наиболее опытные привозили инструмент, бережно завернутый в тряпье. Берегли его пуще глаза, прикручивая цепочкой или проволокой к койке, если таковая доставалась. А начальник стройки Иван Тарасович Кирилкин привез отличное бельгийское ружье (знал, куда ехал) и... гармошку.

Строительство началось с Николо-Корельского монастыря, благо там сохранились кое-какие постройки, оставшиеся от колхоза «Новая жизнь». Здесь, рядом с раскинутыми палатками, стали быстро появляться бараки. Один из них, построенный ближе к морю, сразу же был предназначен для рабочего клуба. В нем разместили зрительный зал со сценой, комнаты для занятий самодеятельностью, обучению неграмотных (а их было тогда немало). В небольшой пристройке к нему отвели место для школы.

Очень быстро рабочий клуб завоевал популярность, здесь проводились бурные собрания, демонстрировались фильмы. Попасть сюда нередко можно было, только лишившись половины пуговиц. Постройком, тогда далеко не бедный, имел возможность собрать для клуба солидный творческий коллектив. Небольшую часть культработников легко нашли в Архангельске, где в ту пору расформировывался ТРАМ (театр рабочей молодежи),- это Дмитрий Солдатов, Константин Чухарев, супруги Оксана и Максим Тарховы и другие. А руководителей нескольких творческих коллективов пригласили из Москвы. Их, конечно, манил сюда хороший заработок. Но не только. Молодежь занималась в кружках с большим азартом и вдохновением, да и зритель благодарный оказался. Был какой-то особый настрой у тех, кто приходил в клуб: отвлечься от «бытовухи», как сказали бы сейчас, преодолеть усталость и заняться искусством для души.

Замечательный хор под руководством Петра Ивановича Малинина был неподражаем. Со сцены звучали песни и арии из опер. Одетые в синие крепдешиновые платья с нежными белыми цветами на груди женщины выглядели очень элегантно, а вот мужчин занималось немного. Зато это были артисты очень высокой квалификации: Павел Курчевский, исполнявший свою любимую арию варяжского гостя из оперы «Садко» Римского-Корсакова, инженер В. Бас, обладатель баритона, чьей «коронкой» были старинные романсы, солистка Нина Троцкая.

Драматический кружок под руководством Т.П. Курдяева поставил всего два спектакля, но зато каких! «На бойком месте» Островского и «Платон Кречет» Корнейчука - это ведь классика. Но «шедевром» сцены, на мой тогда взгляд, явилась постановка по поэме Александра Жарова «Гармонь».

Среди прибывших по зову Кирилкина было много украинцев, они не раз демонстрировали свое искусство и даже поставили на родном языке спектакль. Когда возвращались домой по тихим улицам белой ночью, в ее призрачном свете как-то особенно нежно звучали украинские песни.

А какой был духовой оркестр! Не берусь сказать точно, но предполагаю, что он был штатным, выступал в обеденный перерыв на рабочей площадке. А уж танцы без него не обходились никогда.

Много лет спустя в городской краеведческий музей пришло письмо от одного из тех музыкантов - Карела Вихты (он, видимо, был чех), проживавшего в Украине. Он очень хорошо запомнил то время. Впрочем, многие первостроители запомнили и его самого, быть может, из-за интересной внешности и приветливой белозубой улыбки, которую Карел постоянно дарил молодежи.

К середине 1938 года большинство жителей 1-го жилого участка перебрались на 3-й участок (от ул. Торцева до Лесной). Это были дома коридорной системы, там селили от двух до четырех человек в комнату. Жизнь на 1-м участке начала замирать, но управление стройки оставалось там до 1940 года.

Первого мая 1938 года начал творческую деятельность городской театр: днем демонстрировали фильмы, вечером шли спектакли.

Между тем быстро заполнялся жителями и так называемый 2-й участок, где находились большой автопарк, лесной отдел и конный парк (лошадки очень помогли в войну). (А после войны, где-то в начале 50-х, по городу разнесся слух: конный парк обокрали. Нет, умыкнули не лошадей и не овес. Украли... дуги! В моду входил хоккей...)

Но клуб существовал. Жили активно, но нотки тревоги были: в Москве начались один за другим процессы над «врагами народа». Прошли аресты специалистов Судостроя: Л. Коппа, А. Левина, Н. Пака и других. Молодежь не понимала происходящего, но люди постарше задумывались и не слишком делились мыслями.

С весны 1938-го началась организация Ягринлага, а в августе-сентябре прибыли первые заключенные. Был арестован Иван Кирилкин, погибший в лагере в 1942 году. Его знаменитые ружье и гармошка продали на торгах... Вольнонаемный состав был сокращен. Часть строителей, подзаработав денег, уехала, многие оформились на завод (Севмаш), который в марте 1939-го начал прием рабочих.

Не стало былой щедрости профсоюза, но как-то обслуживать строителей было нужно. И в 1940 году, уже на улице Республиканской, собрали из бруса новый дом, в котором справил новоселье клуб строителей. Его здание сохранилось до сих пор.

В 1941 году, в феврале, Север посетил известный русский писатель Александр Серафимович. Ему было 82 года, и он решил побывать в местах своей ссылки - Мезени (1887 год). Изъявил желание увидеть и новый город Молотовск, где в клубе строителей состоялась встреча с читателями. Он был уже стар, особым ораторским даром не обладал, но видеть писателя «живьем» хотелось многим. Вопросов было задано мало, следовало соблюдать осторожность. Как в вопросах, так и в ответах. Запомнился один: как писатель относится к творчеству Демьяна Бедного? Серафимович ответил, что тот в своем творчестве остановился, фиксируя то, что есть, но «не зовет вперед».

...Война. Строители уходят на защиту Родины, в 1942 году на Урал отправляются эшелоны с рабочей силой Ягринлага. Там нужно построить заводы для выпуска оборонной продукции. Но в наглухо зашторенном светомаскировкой клубе теплится жизнь.

В Северодвинск прибывают союзные конвои, и городские власти озабочены проблемой: какое помещение в городе можно отдать под клуб иностранных моряков. Их отдых следует обязательно организовать. Лучшие здания, а их и так мало, заняты эвакогоспиталями Карельского фронта. Выбрали клуб строителей, где на втором этаже оборудовали комнаты: туда подняли всю древнюю мягкую мебель, когда-то привезенную из Москвы. А зрительный зал использовали для киносеансов и танцев. С иностранцами работала переводчица Вера, ее следы искал ныне покойный журналист Борис Линшиц, но они оборвались...

Нам любопытно было видеть «гостей» города, а еще больше нравились их фильмы с такой красивой, музыкальной жизнью, хотя шли они в черно-белом варианте.

Фильмы анонсировались, показывали их бесплатно, и люди охотно на них ходили. Часто после кино были танцы под радиолу. Убирались ряды сидений, и хотя все были голодными, неважно одетыми, но танцевали, жизнь брала свое.

Госпитали, развернутые в городе, тоже имели свои таланты, которые позволяли им давать концерты опять же в клубе строителей. Однажды довелось мне быть на концерте (в клубе меня знали) заключенных Ягринлага для начальства, которое было там со своими женами и друзьями. Не раздевались - холодно. Выступающие одеты в строгие темные хлопчатобумажные костюмы. У мужчин - рубашка апаш, у женщин воротничок белой блузки выпущен. Концерт начался. Не забыть впечатления! Мощные, красивые голоса, техника пения - чистейшая. И тут для меня полнейшей неожиданностью явилось... абсолютное молчание слушателей. Как будто в зале сидели глухие. Потом поняла: зэкам аплодисменты не положены...

После войны в клуб строителей зачастили учащиеся школы, ФЗО № 10, жившие в общежитии на Железнодорожной. В клуб они приходили на свои торжества: подвести итоги учебы и работы. Слушали, посапывая носами, удивляясь тому, что они и деньги уже зарабатывают (у большинства было только четырехклассное образование). А клуб был расширен, подремонтирован. По периметру всего зала под потолком появился своеобразный «бордюр» из копий картин русских художников, обрамленных в красивые рамки. Выполняли эти работы немецкие военнопленные.

В течение десятков лет клуб, а затем Дом культуры строителей, верно служил людям, основавшим город. И, наверное, во многом благодаря директору Николаю Денисенко.

Многократно менялась структура «стройки», в иные времена это был огромный передовой коллектив, но никак не удавалось строителям соорудить для себя приличный Дом культуры. И только уже находясь в подчинении Госстроя, лишь к 50-летию начала строительства города всеми правдами и неправдами им удалось это сделать.

Но совершила новый крутой виток жизнь, ДК теперь - муниципальная собственность, сохранилось, правда, название - «Строитель». Как символ последнего подарка строителей северодвинцам. Дворец не избалован бюджетными средствами. Но он в хороших руках.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта