Первый редактор - как первая любовь. Даже за глаза его называли «Александр Николаевич»
Если все-таки передача мыслей на расстояние не выдумка, то в тот момент у Александра Николаевича, по народной примете, должны были гореть щеки. А он и не догадывался о причине. Не знал, что в те минуты в редакторском кабинете специально собрались «по его душу» сотрудники издательства «Северная неделя». Собрались, чтобы обсудить персональное дело своего бывшего начальника и будущего юбиляра.П ЕРВЫЙ редактор - это в журналистской судьбе на всю жизнь, как первая любовь. Что потом у тебя получится с газетой - крепкая семья до пенсии или скорый развод, - от него во многом зависит. Все, кто пришел в севмашевскую газету «Трибуна рабочего» под крыло Бурлова, ни разу делу, а значит и себе, не изменили.Как он собирал молодежьГлавный редактор «Вечёрки» Вячеслав Белоусов просит верить на слово:- В те годы у Саши Гузнищева вот такая шевелюра была (широкий взмах руки над головой, по-моему, все-таки слегка преувеличенный). Жили мы с ним в одном доме, знали друг друга с детства. И вот однажды утром спросил у него: «Ты где работаешь?» - «На радио в СМП», - ответил так гордо, что запали его слова в душу. Стал и я писать заметки, только в «Северный рабочий». Потом редактор этой газеты Василий Петрович Соснин сказал Бурлову, что ходит в инженерах такой небесталанный Слава Белоусов. Так и попал я в заводскую газету.С тех пор с Сан Санычем (в семидесятых годах просто Сашей) они стали ходить на работу вместе. Общих тем для переговоров появилось много, для их скорейшего обсуждения даже детские телефоны купили, протянув провода между квартирами. И ведь работала игрушка! Теперь, когда оба вооружены мобильниками, об этом смешно вспоминать. Мы и смеемся, живо представив, как молодой наш теперешний редактор заглядывал по утрам к кудрявому тогда Гузнищеву и терпеливо ждал, пока он покончит со сковородкой макарон и литровой банкой чая.- Поставит моя мама и перед Славой такую же банку, чтобы не скучал, да приговаривает: «Ты сахару-то не жалей, клади хоть ложку, хоть две...» - уточняет Гузнищев. - А меня Александр Николаевич вот как нашел. После армии вернулся я в театр. Начало сезона отработал - телефонный звонок: «Это Бурлов из «Трибуны рабочего». У нас открывается заводское радио. Не желаете поработать?»Вспомнил редактор молодого парня, который раньше в «Радуге» через громкую связь рекламой подрабатывал. Красивым голосом рассказывал о пальто, зонтиках и прочих товарах народного потребления и проникновенно советовал народу их потреблять.Актриса драмтеатра Светлана Богомолова была серьезной девушкой, училась заочно на журфаке. Потому выступления на сцене совмещала с газетными. Писала, как сама говорит, «небольшие заметулечки». Однажды журналист Андрей Масленников дал ей профессиональный совет: «Пиши в «Трибуну рабочего». Позже он же обрадовал: «Тобой Бурлов заинтересовался, хочет познакомиться».- Недолго думая, передала ему билет на спектакль, - вспоминает Светлана Никифоровна, - как раз шла пьеса «Восемь любящих женщин», где я играла одну из фривольных дам. Выходила на сцену в ночной рубашке. Ужас!!! В таком виде перед будущим начальником! Что он подумает, что скажет? «Ничего, - сказал, - впечатление вроде ничего». Потом спросил осторожненько: «Вы все такие роли играете?» Но на работу взял.- Не знаю, по какому принципу Бурлов подбирал кадры, - вступает в разговор Василий Рашев, - но меня он взял уже по рекомендации Белоусова, я до этого работал в «Рыбаке Севера». Северодвинск тогда совсем не знал, казался он мне городом за сплошным забором... А одно из самых первых впечатлений о новом редакторе смешное. Сидим мы на «летучке», раздается телефонный звонок. Александр Николаевич берет трубку и... ныряет с нею под стол.- Это он так делал, чтобы своим разговором нашему не мешать, - смеются коллеги.Островок демократии«Островком демократии» называют они свою редакцию образца семидесятых годов прошлого века. И рассказывают, какая сильная команда «Трибуной рабочего» называлась, как в советское время на режимном предприятии в условиях строжайшей секретности у нее получалось быть честной, нужной, интересной. А после того как сделали дело - веселой. О материалах вспоминают, за которые и сегодня не стыдно. Какими строгими были «летучки», как ради дела ругались меж собой до хрипоты, и это не мешало дружбе. Все это смог создать, сохранить и не предать в угоду меняющимся веяниям Бурлов. Честный, талантливый, сильный человек. И потому как бы ни было опасно для личного благополучия сказать правду, говорили. После чего возмущения из парткомов-профкомов сыпались градом и кучно - на редактора. А он умел держать удары, и никого из смельчаков ни разу не подставил под огонь вышестоящего гнева.Сильным проявлением немилости Александра Николаевича к провинившемуся считалось сведение бровей «домиком». Правда, фотокор Евгений Сабиров, человек неуемной энергии, который даже мирный процесс съемки лихо называл «пойду и шарахну», однажды был свидетелем более сильной «грозы». С удивлением потом рассказывал коллегам: «Ну, редактор сегодня дает! Дошел до того, что сказал мне: «Выдь отсюда!» Так ведь до этого сколько терпел...- Однажды нас с Сабировым Бурлов на репортаж в морг послал, - делится незабываемым впечатлением Светлана Богомолова. - Как потом стало ясно, Женя пришел заранее и укрылся за холодильной камерой, где трупы лежат. Я, ничего не подозревая, иду меж штабелями тел, стараясь не смотреть на голые ноги, и вдруг одна из них тихонько зашевелилась в мою сторону. Умирать буду - не забуду! Утром я к редактору: все, больше с Сабировым никуда не пойду. А он в ответ: «Света, пойми, у него творческий подход, ему вжиться в образ нужно было...»Умел он слова подобрать, чаще с юмором, так, чтобы смехом все закончилось. Хотя, почему в прошедшем времени?! Воспользовавшись случаем, впишу и свое слово в общую строку. Встретились мы два года назад. Не чужой в общем-то город Северодвинск смог тогда поразить, и в первую очередь - интеллигентностью людей, которые стали героями моих публикаций только благодаря Александру Николаевичу. А в скольких домах мне говорили: «Передайте привет Бурлову», «Эх, ходили мы с ним походами», «Большой души человек, а память у него какая!», «Сашеньку Бурлова я отлично помню. Чудесный мальчик». Потому и полная уверенность, что весь город, особенно «старый», знает нашего Александра Николаевича. А те, кто в новых кварталах родились и выросли, - заочно, по его замечательной, щемящей душу книге «А ты мне, улица родная...».Сегодня он пишет еще две. «А выговоры лепил»- А как вы, юные журналисты, тогда своего редактора называли? - задаю коллегам вопрос.- Знаешь, даже за глаза только Александром Николаевичем. В этом, наверное, тоже наше уважение к нему проявлялось.И было оно взаимным. Двадцатилетним газетчикам он тогда казался человеком немолодым. А было редактору в начале их совместной работы всего-то 40. Когда успел овладеть отеческой заботой - непонятно, но каждый сотрудник ее чувствовал.- Необычайная доброта во всем, что он делал и продолжает делать, - как всегда четко выводит Гузнищев главное.- А выговоры, тем не менее, нам лепил, - добавляет правды жизни Василий Рашев. - Я по этой части у него был рекордсменом. Тогда еще в Соломбале жил, опаздывал на работу. Вот и вызывал он меня время от времени, извиняющимся голосом говоря: «Я тебе выговор тут объявил». И знаешь, делал он это для того, чтобы... премии не лишать. Реагировать-то как-то надо было на нарушения трудовой дисциплины.Записывала доказательства «реагирования» в журнал приказов милая девушка Люда - наша и сегодня удивительно молодая и обаятельная Людмила Алексеевна Протасова. Она к секретарскому месту от станка пришла. Жена Александра Николаевича за руку к редакторскому кабинету привела девушку, которая до этого и пальцем печатную машинку не трогала. Научилась лихо щелкать по клавишам и разбирать, мягко говоря, некаллиграфический почерк начальника. Он и сейчас пишет так, что буквы в словах с трудом друг за дружку держатся, словно при первом удобном случае готовы разбежаться в разные стороны. ...А может, зря я об этих мелочах? Может быть, другими словами нужно писать о человеке, проработавшем только редактором севмашевской газеты без малого 31 год, а в журналистике - 45 лет и еще 5 месяцев. Мучаясь этими сомнениями, открываю его трудовую книжку. Как успела научить советская журналистика, вчитываюсь в официальное «зеркало души», чтобы придать нашей «повести» весомость. Нет, скучное это занятие (да простят меня Александр Николаевич и все победители соцсоревнований) - читать записи о многочисленных наградах, премиях и благодарностях. По-моему, все-таки гораздо дороже нашему юбиляру услышать вот такие слова от признанных мастеров пера, от людей, которые и сегодня рядом:- Расставались и снова встречались Бурлов и мы, кого он холил, лелеял, воспитывал в меру своей строгости. И в нашем сегодняшнем успехе, человеческом и журналистском, главная доля - его доверия, его душевного труда.Может быть, поэтому однажды, в непростое для издательства время, Александр Николаевич отказался от очень выгодного предложения и остался со своей «молодежью».«Хороший парень»Все, конечно, знали, что был Александр Николаевич заядлым туристом, фанатом кино - сам снимал любительское и мастеров экрана со знанием дела обсуждал на заседаниях клуба. Но главным для него всегда были завод, газета и семья. На свадьбе сам народный директор Егоров ему с женой ключи от квартиры вручил и сказал: «Рад, что Ольгу за хорошего парня отдаю». В 1965 году написал Бурлов свою первую книгу «Гайдар на Севере», поля черновиков которой были разрисованы куколками и колясочками. Так молодой папа, отрываясь от литературного труда, терпеливо выполнял просьбы маленькой дочки Наташи. Газетные дни в семье были святыми, к ужину его тогда не ждали, но работу домой он никогда не приносил. Точнее, ее неприятности и заботы. И дочка, вспоминая родительские разговоры о заводе, редакции и жизни, не помнит в них раздражения, злости. Самым строгим словом отцовским для нее было: «Мы тебя с мамой не так воспитывали». А когда однажды они вместе подошли к своей сараюшке и увидели сбитый на дверях замок (в семидесятых годах такое ЧП было большой редкостью), она ушам своим не поверила, услышав от отца: «Вот паразиты!» Для него это было очень грубо. Даже теща как-то удивилась: «Ну надо же, он ни разу жену даже дурой не назвал». И еще одна небольшая деталь из большого личного дела А.Н. Бурлова. Ни разу коллеги и домашние не видели его выпивши. Правда, однажды поздно вечером Наталью поднял с кровати шум: «Отец-то пьяный!» Ради такого случая не поленилась, выскочила в прихожую. Тревога оказалась, конечно же, ложной: отец стоял на пороге и просто счастливо улыбался...В семье все хорошо, если живут в ней мирно и согласно три поколения. Газета - это тоже семья. И значит, у нас все в порядке!Уважаемый Александр Николаевич, Ваш коллектив поздравляет Вас с 70-летием! Будьте счастливы и здоровы, не замедляйте свой бег. А мы - за Вами!
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
