Таежный затон – 2

В далекую верхнетоемскую деревню Качем начинают собираться на лето северодвинцы

В конце прошлого года в нашей газете был опубликован очерк Владимира Фокина «Таежный затон» («Вечерний Северодвинск» №51 от 21.12.2001 г.) об оставшихся зимовать семи пенсионерах, пятеро из которых - северодвинцы, в заброшенной властями верхнетоемской деревне Качем. Заканчивался очерк словами: «Мне не удалось в эту осень пробиться в тот край. Решил подождать хотя бы какой-то дороги. Очень надеюсь, что встреча с отважными людьми в марте обязательно состоится». Как и было обещано, в конце марта она состоялась...

Люди к старости, словно перелетные птицы: как весна - зовет их инстинкт домой, к земле родимой. И чем длиннее день, тем неодолимее желание сорваться в путь... А как март наступил, подхватили еще зимой собранный багаж (на полгода едем, а там магазина нет, все с собой надо везти) и - на рейсовый автобус Северодвинск - Котлас. Детям только и оставалось, что багаж этот до автовокзала дотащить да в салон автобуса его затолкать вместе с родителями.

У всех - судьба схожая

Есть здесь своя особенность, свой ритм жизни, даже свое время, отличное от московского. Был я за неделю до перехода на летнее время, а часы здесь уже «шагали» на час вперед.

- А мы их осенью и не переводим. Пусть там, в Москве, как хотят, стрелки крутят, а у нас свое время, качемское, одинаковое круглый год. Да нам к чему время-то? Темнаться стало - пора ко скоту идти да спать ложиться, утром в четыре часа нужно уже вставать, печь затоплять, пойло корове или козам готовить, самовар кипятить, - поясняли мне на следующий день. Как правило, в восемь вечера деревня уже спит, чтобы проснуться в те часы, когда в городе самый крепкий сон.

Поэтому и я с утра пораньше обошел все дома, из труб которых дымки тянулись, а по расчищенному крыльцу чувствовалось присутствие хозяев. Население увеличилось за счет приезда трех «дачников». Кроме уже упомянутых выше северодвинцев прибавился еще один - житель верхнетоемского поселка Двинского. Он покинул деревню лет тридцать назад, но не пропустил еще ни одного года, чтобы не навестить свой дом. Стало быть, сейчас в Качеме десять жителей: 6 мужчин и 4 женщины. К живым душам следует добавить общего коня Красавчика (ухаживает за ним по очереди каждое хозяйство по 10 дней), двух дойных коров, семь коз и козла, десяток овец, трех собак (одна из них, Соболь, тоже общая) да нескольких кошек. В округе еще развелось великое множество зайцев. Прибрежный ивняк словно косой срезан по самый снег. 17 марта вернулись вороны, улетавшие на зиму к более сытному жилью.

Выслушивая бесхитростные рассказы о минувшей зиме, о своей жизни в деревне, я невольно ловлю себя на постоянном вопросе: а смог бы я вот так остаться тут на год, на два без привычных вещей: телефона, телевизора, стиральной машины, холодильника, электрочайника, бритвы, магазина, дороги, писем, газет. Ведь последний раз почту сюда привозили пять месяцев назад, когда с Шошельцы «Зинка в ноябре за сеном на тракторе приезжала и по пути почту привезла». Деньги же (пенсию) вообще раз в год привозят дети, когда на лето приезжают, а так она копится на счетах в банке. Наверное, не выдержал бы. Всех моих собеседников удивительно роднит одинаковость судеб. Качем, армия, Северодвинск, пенсия, Качем - это участь мужчин. Деревня, замужество, Северодвинск, Качем - вторят женщины.

Как сменить паспорта?

Ефима и Веру Пластининых я застал за ремонтом рыболовной сетки. Скоро река разольется, и в заводях у прибрежных кустов можно будет поставить снасть. Вера Ивановна забеспокоилась:

- Сфотографируешь, а рыб-инспекция нас еще и оштрафует, что мы тут браконьерим, сетки в хозяйстве имеем.

Успокоил ее, что в условиях Качема семь пожилых людей урона природе никак не нанесут, а инспектора вряд ли в такую глушь полезут. Тем более, что без «подножного корма» здесь людям не прожить. А рыба в меню человека должна присутствовать.

Заботят Веру и Ефима вполне земные проблемы. Скоро закончится обмен паспортов, а они могут остаться со старыми документами. Прописка городская, значит, и ехать нужно по месту прописки, а как и на кого корову оставить? Она к тому же еще и захромала, а ветеринара нет и не предвидится. А ведь правы Пластинины. Как же паспорта-то сменят жители этой деревни? Прописаны в городе, а живут здесь. Тоже еще та проблема!

В городской жизни был Ефим Яковлевич слесарем, газосварщиком, стропальщиком на КСКМ. Вера Ивановна работала техничкой в горпищеторге. В Северодвинске осталась четырехкомнатная «хрущёвка» да двое взрослых сынов.

Пока Вера колдовала с самоваром, поила меня чаем с домашними колобами, Ефим, латая сеть, посетовал на лесорубов, которые безжалостно влезли с техникой в охотничьи владения.

- Два моих путика нарушили. На одном 20 силков стояло, на другом 10... А новые прокладывать уже и тяжеловато стало.

Значит, по осени эта семья еще ужмет свой небогатый рацион.

Пока шел в сапогах по лыжному следу в соседнюю деревню Узлиху - Качем по-северному состоит из нескольких деревень, разделение которых весьма условное, - меня на лыжах догнала Вера Ивановна. И я подивился той легкости, с которой она привычно скользила прямиком через огороды, благо все заборы погребены под снегом.

«А мне зимовать понравилось...»

Николай Третьяков в прошлые зимы жил в Качеме вместе с матерью Клавдией Андреевной, но ту прошлой осенью другой сын к себе в Подмосковье увез, так и остался Николай с полным двором различной живности. Три козы, козел, две овцы, два барана, две кошки да собака Белка. Жена же его уехала в Минск с внуком водиться, собирается привезти на лето в деревню и, по словам Николая, думает следующую зиму деревне посвятить.

В прежней, городской, жизни был Николай электриком в 13-м цехе Севмаша, наладчиком множительной техники, электромехаником по ксероксам. Обслуживал технику заводоуправления, типографии. А в Качеме живет уже около десятка лет. Мать написала письмо: «Если хочешь приехать к теплой печке - приезжай, пока я еще живая. Со скотом обряжаться тяжело стало...»

Допытываюсь, куда ж он молоко девает, от трех коз одному никак не съесть.

- Выливаю обратно им же, - бесшабашно машет рукой. - Плохо козы пьют его, зато овцы хоть сколько съедят. А мне здесь понравилось. Летом и осенью грибы и рыбалка, потом охота, зимой снова рыбалка. Еще на год останусь. Сахару и муки на следующую зиму хватит, остальное - прикуплю. Мне мелочевку (чай, сигареты, батарейки) лесорубы возят. Я им список передам, а потом через пару суток на лыжах приду - они как раз привезут все, что заказывал. Да и что мне здесь не жить: вода - в крыльце (колодец), сено - на повети, дрова - под взвозом... Правда, солярка кончается - керосина давно сюда не завозят, и для освещения используется дизельное топливо - всего литров 5 осталось. Но и эта проблема поправима.

Под столом у Николая и Зинаиды Романовых замечаю огромный аккумулятор. Николай Александрович поясняет:

- Третий год от него радиоприемник «Океан» питается. Никаких проблем.

Четверть века связано у Николая с северодвинским КСКМ, где трудился крановщиком: «Ефим Пластинин конструкции варил, а я их на стройки отправлял». Зинаида Александровна фельдшером-акушеркой в роддоме трудилась. Наверное, больше тысячи сегодняшних горожан пеленала она в своем послеродовом отделении и носила, баюкая, на руках.

Семья Романовых - самая механизированная. Есть самодельный снегоход, лодка с мотором, трактор, автомашина. Только в условиях полного бездорожья техника эта стоит большую часть года в сарае. Трактор с конной косилкой на прицепе выручает весь Качем в пору сенокоса. Чтобы эта техника хоть немного двигалась, пришлось топливо с мужиками заказывать. Привезли они с АЗС, а как оставшиеся шесть километров доставить - проблема. Один раз на снегоходе съездил, и закапризничала самоделка - заглохла в лесу. Когда я уже уезжал, бочка с дизтопливом и канистры с бензином и автолом так и стояли в снегу около дороги.

Вроде бы по специальности оба с женой далеко не крестьяне, но держат в хозяйстве корову.

- Как зиму пережили, спрашиваешь? Хорошо! У нас, в отличие от горожан, круглый год ничего не отключали: ни свет, ни воду, ни газ... И рост цен нас не особо тревожит, ведь пенсия где-то набегает. Мы и не знаем, сколько нам ее в этом году начислят. Сейчас вот 2 тысячи рублей за топливо сразу отдал, а летом, надеюсь, зять приедет и основные продукты на своей машине привезет.

Игнатий Гавзов зиму живет в городе, лето - здесь. Недавно пережил трагедию: потерял жену. Но не сдается судьбе, на вид крепок, в суждениях категоричен. За плечами - тридцатилетний стаж бригадирства в РСУ города.

- Я по два раза дома не ремонтировал. Если наша бригада поработала, тридцать лет стоят и еще стоять будут. А вот заводское жилье посыпалось. Сейчас-то их ремонтом никто не занимается. Мы ушли, и все завалилось. Раньше кто в городе фамилию Чапаева (начальник РСУ - В.Ф.) не знал? А сейчас?.. - и махнул рукой безнадежно.

Вслед за Гавзовым, тоже на лыжах, пришла в деревню и его деревенская соседка Ангелина Пластинина. Восемнадцать лет назад схоронила она своего мужа Ивана. Сама хоть и уроженка Великоустюгского района, но полюбила мужнину родину и уже без него каждую весну ездит сюда. В Северодвинске на Севмаше была резчицей металла на гильотинных ножницах. Резала металл для плавильных печей, для 31-го цеха.

- На лыжах особо ходить не умела, да куда тут денешься. Нужно - и пошла. А за вещами потом Ефим сходил, притащил на себе.

Здесь жизнь как будто замерла

Вечером все северодвинское мужское население собралось у брата. «Это у нас ежедневные посиделки перед сном», - пояснили. Обсудили, что по радио услышали, моим мнением на мировые события интересовались. Как только начало смеркаться - по домам дружно пошли. Кому-то с утра петли на зайцев проверять, кто-то хариусов (хайрусов, по-местному) собрался из лунки таскать, а кому возраст и нездоровье не позволяют на льду сидеть, те в полыньи у берегов трехлитровые банки с хитрыми крышками в воду спустят. В банки предварительно мука либо моченый хлеб положены, а то и творог для приманки рыб. Вечером идут проверять нехитрые ловушки. Мелкой рыбешки, бывает, набьется туго. Местный деликатес еще тот!

Хлеб умеют печь абсолютно все, и получается он куда вкуснее городского. Научились обходиться без электроэнергии и без газет, но мировые новости знают назубок - выручает батареечное радио. И еще. Наверное, это единственная деревня в районе, а может быть, и в Архангельской области, где никто не торгует спиртным, не варит самогон, а пьянство практически сведено к нулю.

Утром следующего дня нужно было уезжать, и брат вызвался проводить до дороги. Наст еще держал, лыжи снова не требовались. Но скоро снег растает под солнцем, и прервется единственная ниточка, что связывает деревню Качем с остальным миром. Надо будет ждать, когда вскроется река. По ней на плоту или на лодке можно доплыть до поселка, где есть люди, почта, магазин, иногда работает телефон.

P.S. От имени издательства «Северная неделя» выражаю искреннюю признательность генеральному директору ОАО «Зеленниковский леспромхоз» Сергею Всеволодовичу Буракову и водителю Николаю Николаевичу Щурову за предоставленную возможность осуществить эту командировку.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта