Чеченский роман с продолжением

После поездки к сыну в госпиталь она целый год была в шоке

В начале 1995 года Александра Трапезникова слегла в больницу с бронхитом. Как-то на выходные отпросилась домой помыться, а сама, не успев закрыть дверь, сразу за телефон. Надо узнать о Ромке. Уже три месяца нет писем от него. Неужто что-то случилось с сыном?

У Александры Клеонидовны их трое - продолжателей рода Трапезниковых. Основательный, кряжистый Владимир всем видом доказывает свою первоочередность в стройной сыновней шеренге. Чуть поодаль от него Роман - средний, стало быть. Немногословный, в строгой темной оправе очков, он всегда предельно вежлив и добр. Весь в маму - это уж точно. А младшенький Ваня... Впрочем, глава семейства Геннадий Иванович ждал, что жена подарит ему Аню. Но появился на свет Ваня, Ванюша, и слава Богу. И Александра Клеонидовна рада, что так судьба распорядилась. Словом, шла жизнь своим чередом в дружной семье Трапезниковых, пока не случилась война. Первая чеченская.

Две Каменки для сына и матери

Телефон «горячей линии» она выучила загодя. В два часа ночи наконец-то узнала - ее средненький, ее Ромка, в госпитале под Ростовом. Господи, жив ли? Слезы сами хлынули из глаз.

- Вы не обманываете? Может, погиб?

- Да что вы! Успокойтесь, пожалуйста. Все с вашим сыном в порядке. Приезжайте и убедитесь сами.

Александра Клеонидовна спешно засобиралась в далекую Каменку. Но почему в Каменку? Ведь так называлось то место в Ленинградской области, куда отправился служить ее Ромка. Именно там он был зачислен в состав 45-й ленинградской миротворческой мотострелковой дивизии. Неужели такое совпадение? Как оказалось позже, Каменок в России, как минимум, две.

Володя в это время в аккурат отпускником гулял. Решение ехать с мамой созрело в одну секунду и бесповоротно. Младший, Иван, запросился тоже: «Я с вами. Может, Ромка без рук, без ног... Помогу хоть носилки нести. Возьми, мама!» Александра Клеонидовна ему отказала. Дорога предстояла неблизкая, а главное - неизвестная. Но сначала надо было выбить деньги на эту самую дорогу.

- Я сняла все со сберкнижки, но маловато оказалось. Решила идти на поклон к заводскому начальству. Дело прошлое, но как сейчас помню, встал перед нами, кто за деньгами пришел, один такой вот начальник и говорит: «У кого какие вопросы, подходи после 16-ти». Ну, я ему в ответ, что, мол, деньги срочно нужны на поездку к сыну в госпиталь, что свои кровные прошу, а не чужие. Опустил он голову, ничего не сказал. Слава Богу, не все начальники одинаковы. Помог мне один, и отправились мы с Володей в Ростов, точнее, в Каменку эту, где госпиталь Ромкин. Помню, в семь утра 20-го февраля 1995 года добрались мы до места.

Конечный пункт прибытия Александры Клеонидовны и Владимира действительно назывался не иначе как Каменка. Романа отыскали в кожном отделении. Ему повезло - он «лишь» отморозил ноги. Оказалось, что потерял один кирзовый сапог, а в валенках на посту сыро было стоять. Вот и одел он свои «резики» да не угадал с обувкой и погодой. Ночи в Чечне зимой 1995-го стояли отнюдь не теплые. Александра Трапезникова расплакалась, увидев живого сына.

- Ты цел, невредим? Почему не писал, не звонил?

- Мам, да я просто свои 5 минут бесплатного разговора приберег для бабушки. Ей же 27-го день рождения, вот и хотел вам позвонить, а заодно бабулю поздравить.

- Горе ты мое луковое. Разве ж можно так мать доводить...

Постепенно наступило успокоение. Главное - ее Ромка был жив. Все остальное не в счет. Александре Клеонидовне с Володей понравилось, как заботливо относятся к раненым ребятам врачи и медсестры, как хлебосольны местные казаки, что с нагайками да в штанах с лампасами. Каждый день они приезжали в госпиталь с сигаретами, овощами, фруктами, молоком и прочей домашней снедью. Ромка ел мамины гостинцы, закусывая казачьим караваем, и рассказывал.

- Меня ведь послали сначала в Южную Осетию, в Цхинвали. Отправили даже без документов, без военного билета. Ничего взять не успел. В Грозный вошли уже после штурма его нашими. Шли через Моздок. Я теперь в составе 81-го самарского полка. В Грозном днем рыли окопы, а ночью патрулировали, на посту стояли. Спали лишь по два часа в сутки.

- Сынок, а что ели-то хоть?

- Нормально, мама, питались. Наш-то суп есть невозможно было - весь хлоркой провонял. Так мы с ребятами в брошенных домах, в погребах картошку, рис находили, даже огурцы соленые. Сами лепешки пекли, блины. Короче, нормально, мам.

Ромкины ноги постепенно приходили в норму. Но однажды Александра Клеонидовна вдруг увидела, что у Романа пожелтели белки глаз. Так оказалось, что желтуха случается и на войне, и причем нередко. Ромку заперли в инфекционном отделении, а туда всем вход был заказан. Пора было отправляться домой, в родной Северодвинск.

Она всего насмотрелась

Ехали с Володей через Москву. Остановились на ночевку у родственников и наутро узнали, что в столице тоже война: убили Влада Листьева. Было непонятно, почему в Москве? Если бы в Грозном, вопросов бы столько не возникало. С этим непониманием российской действительности вернулась Александра Трапезникова со своим старшим на берег Белого моря. Дома собрались в тот вечер всей семьей, за исключением желтушного Ромки. Посыпались вопросы от мужа, бабушки, Володиной жены Тани и, конечно, Ванюши, который так рвался к брату в степную Каменку. Александра Клеонидовна говорила как на духу, ничего не скрывая.

- Мы с Володей всякого повидали да и от ребят в госпитале тоже кое-что послушали. И о взрывах БТР, и о «грузах-200», и о том, как матерям отсылали тела не их сыновей... А сколько видели машин, покрытых брезентом от людских глаз. Мы уж позже с Вовой узнали, сколько трупов они перевозили. Всего я там насмотрелась. Господи, как жаль этих обожженных и искалеченных молодых ребятишек! За что им такая судьба выпала? Ведь сколько людей всю Чечню объехали в поисках своих сыновей, братьев, но даже их трупов не нашли. При нас лишь двоим «повезло». Одной девушке удалось из груды тел буквально вытащить погибшего брата. Она узнала его по зубной коронке, которую сама ставила. Но прямо чудо какое-то случилось с женщиной по имени Тася из Нижнего Тагила. Она встречалась с целым рядом чеченских командиров, которые за хорошие деньги показывали ей пленных. Не нашла Тася среди них своего сына, поехала сюда, в Ростов. И надо же такому случиться: не смогла она сесть в переполненный автобус, а тот по дороге взорвали боевики. Добралась наконец до Каменки, чтобы поискать сына среди погибших, а он возьми да окажись... в госпитале. Всего-то ранен парень был. Вот уж счастье свалилось на женщину, но такие случаи были большой редкостью. Кстати, Тася нам с Володей рассказывала, что сама несколько раз видела, как чеченцы переодевались в камуфляжную форму наших и преспокойно разгуливали везде, где хотели. Никто почему-то их не узнавал, не трогал. Странно все это.

Возвращение на круги своя

Накануне майских праздников отвезла Александра Трапезникова свою маму в деревню и вновь отправилась к Ромке. На сей раз без Володи, который заступил на вахту в родном 9-м цехе Севмаша.

- На День Победы в госпитале подарки дарили. Помню, Роме электробритва досталась. Через три дня выписали моего сыночка, и пошли мы с ним пешком до распределителя. Солдаты его еще почему-то обезьянником прозвали. Там надо было ждать дальнейшей участи Ромки. А рядом с этим обезьянником, тьфу ты, распределителем, вагоны стояли рефрижераторные. К ним все машины подходили, а молоденькие солдатики трупы перегружали с них. Они же и гробы колотили. И так каждый день. Этак ведь с ума можно было сойти! Так, говорят, ребятки эти и сходили или их психика нарушалась.

Тем временем Александру Клеонидовну военное начальство определило в качестве сопровождающей собственного сына из Каменки Ростовской в Каменку Питерскую. Приехали они с Ромкой туда, где начинался его путь в Грозный, и обнаружили в каптерке все военные документы. Они так и пролежали под замком, пока их обладатель пребывал в Южной Осетии и Чечне.

- Девятнадцатого мая у меня был день рождения. Встретили мы его с сыном, держа в руке по кружке чая. А тут подоспел и самый дорогой подарок в жизни - отпустили Ромку домой и даже сухой паек дали. Словом, 22 мая 1995 года мы были уже в Северодвинске. Не пришлось мне выкрадывать своего сына, как это делали другие матери. Я всегда хотела, чтобы все было по-честному. После всего того, что я увидела и испытала, целый год, наверное, была в шоке. Все время вспоминала тех ребят-калек, которые лежали в госпитале. Это ведь настоящая война! До сих пор все пережитое стоит перед глазами. Я прекрасно понимаю сейчас, как мне повезло. Мой Ромка остался цел и невредим, да и вообще все мои сыновья живы, слава Богу. А каково тем матерям и отцам, кто потерял в Чечне единственного сына... Это же трагедия до конца их дней. Я благодарна судьбе, что она подарила и хранит в этой жизни моих Володю, Рому и Ванюшу. Большего счастья для матери, чем ее дети, не существует.

Вот какая счастливая человеческая история - история мамы и сына. К глубокому сожалению, многие подобные заканчиваются иначе, неся опустошение и горе материнскому сердцу. Со времени возвращения Романа в родной город прошло уже более 6 лет, а чеченский роман с продолжением все еще будоражит умы людей, заставляет сжиматься их души, и не видно ему конца. Кровью простых российских парней полита уже вся чеченская земля. Доколе же это будет продолжаться?

Вопрос вопросов, на который до сих пор ответа не найдено. А сегодня информационные агентства вновь сообщили, что еще один наш БТР нарвался на чеченский фугас. Среди личного состава российских военнослужащих есть потери. Но даже не это самое страшное. Страшно то, что после этих слов отнюдь не малая часть России остекленевшим взглядом прильнет к экранам, дабы насладиться действом, происходящим «За стеклом» - за стеклом нашей совести.

И остави нам долги наша...

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта