Мария
Так случилось и с Марией. К 13 годам она работала наравне со взрослыми женщинами. А потом девочке пришлось уехать из родной деревни Золотицы: родители отправили ее в Кемь, устроили в чужую семью, нянчиться с ребенком. Именно здесь к Марии пришла первая любовь - к веселого нрава парню Филарету, жившему по соседству. Девушка уже не мыслила своей жизни без него, всегда готового прийти на помощь… Так прошло два года. Иногда Мария навещала родителей, и в один из таких визитов отец сказал, что больше она никуда не поедет, - Марии нашли жениха… Свадьба, несмотря на все протесты Марии, состоялась через две недели. Про любимого Филарета строгому отцу Мария рассказать так и не решилась, и родители недоумевали: почему она так восприняла известие о грядущем замужестве? Семен, жених, был достойным человеком, из хорошей семьи, на 10 лет старше Марии. «Стерпится-слюбится», - решили родители, и на всякий случай до свадьбы посадили девушку под домашний арест. Это были очень тяжелые для Марии дни. Жениха она видела один раз: высокий, худой, не сказать, чтобы хорош собой, но и не противный. Запомнились Марии пронзительно синие красивые глаза, взгляд изучающе-внимательный... Марии, девчонке 16 лет, Семен показался старым и бесконечно чужим… Однако серьезный и спокойный Семен просто обожал свою молоденькую красавицу-жену, помогал ей во всех домашних делах, не чураясь и чисто женской работы. Первое время Мария была холодна с мужем, старалась избегать его, часто вспоминала свою первую любовь. Но муж был так терпелив и ласков, что не откликнуться на такое поведение было невозможно. Окончательно все расставил на свои места их первенец Андрей. Наблюдая за малышом, Мария находила в нем черты Семена, отчего муж становился все дороже ей…Андрей
- Какой же ты у меня ладный и красивый, сынок! Радость ты моя! - Мария легонько прикоснулась к щеке спящего сына, а потом еще долго просто смотрела на него. Восьмерых детей родила она Семену, но старшего сына она всегда выделяла. Детей своих Мария любила, но матерью была строгой, можно даже сказать, суровой. Мария невольно копировала в отношениях с детьми свою мать. Душой понимала, что надо бы поласковее, но поделать с собой ничего не могла, - так получалось… Только к Андрею отношение у нее было особенным. Она гордилась им: к восемнадцати годам сын превратился в статного, красивого парня, от девчонок у него не было отбоя. В нем как-то гармонично соединились черты матери и отца: Андрей был спокойным, неторопливым и заботливым, как Семен, а вот некоторое упрямство в достижении цели и внешнюю красоту взял от матери. В конце тридцатых годов Семена, к тому времени занимавшего пост председателя сельского Совета в Золотице, назначили комендантом одного из спецпоселков – Кеги. Отказаться было нельзя – опасно. Семья оставила свой большой дом в Золотице и переехала в Кегу. Андрей, а также два других подросших сына Марии, Борис и Алексей, много охотились, дичь в доме не переводилась, и часто Мария отдавала часть добычи семьям ссыльных.Ожидание
Уже месяц как шла война… Письма от сына, и без того редкие, не приходили уже второй месяц. Мария не находила себе места, недавний сон не давал ей покоя. Однажды проснулась она ночью от страшного, нечеловеческого крика: кричал ее мальчик, Андрей. Она не видела его во сне, но этот голос, он звал ее, сыну было так больно, что Мария сама физически ощутила эту боль. - Что же случилось с тобой, сыночек мой? – липкая неотступная тревога мучила Марию в последнее время. Мария не чувствовала, она наверняка знала, что с ее мальчиком что-то случилось. Письмо все-таки пришло – ее сын пропал без вести. Да, известие было страшным, но оно не отняло у матери надежды. Не убит ведь, пропал без вести. Тем и жила теперь – надеждой и молитвой, чтоб Господь помиловал ее мальчика. Так прошли осень и зима. А с первыми робкими весенними проталинами пришло письмо, письмо от Андрея… Мальчик мой, радость моя, жив! Андрей сообщил, что был тяжело ранен в первых же боях, что теперь его выписывают из госпиталя, и он скоро вернется домой.Возвращение
Мария сама отправилась встречать сына. Всю дорогу она испытывала двойственные чувства: радовалась, что мальчик ее возвращается, и страшилась - каким она его увидит? Почему он так долго лежал в госпитале? Почему его сопровождает медсестра? Почему он не сам едет? Из-за поворота легко вынырнул встречный возок, в санях сидели трое: возница, молодая женщина и он, ее Андрей. Не чуя под собой ног, Мария побежала к сыну, хотелось скорее обнять, прижать его к себе. - Сынок, сыночек мой, радость моя, - мокрой от слез щекой Мария прижалась к щеке сына, обняла его крепко. – Как же мы все ждали тебя! Что же ты не писал ничего? Мария говорила и говорила, обнимая сына, гладя то по щекам, то по непослушным волосам. - Ну, вставай же, поднимайся, дай мне посмотреть на тебя! – Мария откинула старый тулуп, которым были укрыты ноги сына и сидящей рядом девушки… Мария сникла как–то сразу, растерянно глянула в пронзительно синие, виновато смотревшие на мать глаза сына, и, обняв его за талию, упала лицом на то место, где должны были быть его ноги…Жизнь не закончилась
Война коснулась Поморья краем: здесь не было кровопролитных боев. Мужчины призывного возраста, включая ссыльных, были на фронте. Марии еще повезло в этом плане. Семена не призвали на войну, у него была бронь. Алексей, третий ее сын, еще не достиг призывного возраста, Бориса комиссовали по ранению, рана теперь его не беспокоила. Болью матери был Андрей. Мария постаралась окружить сына заботой, но он принимал ее как-то вяло и равнодушно. Наблюдая за сыном, Мария поняла, что глаза сына, раньше смотревшие на нее внимательно и ласково, теперь были какие-то… пустые. На бледном лице, какие обычно бывают у людей, которые не выходят на улицу, появились морщинки. Андрею шел всего лишь 21-й год… Матери он почти ничего не рассказывал, все время был погружен в свои думы. Он словно стеснялся своего беспомощного положения. Казалось, что визиты Марии, ее забота раздражают его. Мария приносила сыну книги и газеты, но читать он не хотел. Летом из Архангельска Андрею привезли протезы, и парень, опираясь на костыли, стал выходить из дома. А Мария уже знала, как вывести сына из состояния погруженности в себя. Он должен работать, это отвлечет его, наполнит жизнь заботами и смыслом. Поговорила с Семеном по поводу освободившегося места на почте, - Андрей сможет, подучить только, разберется! Осталось поговорить с сыном. И она, зная сына, поговорила жестко, понимая, что это подействует. Через месяц Андрей в первый раз пошел на работу.Семья
Еще в начале 50-х годов, когда ссыльным разрешено было уехать на родину, и спецпоселения опустели, Семен с Марией вернулись в Золотицу, в свой дом. А в начале 60-х остались в доме одни – все дети имели свои семьи и жили отдельно. Семья была и у Андрея. Сын до недавнего времени работал начальником почты, растил с женой Натальей сына и дочь. Смышленая хохотушка Риммушка, и не по годам серьезный Витя, - точная копия Андрея, много времени проводили у «бабули»,- так они называли Марию. Андрей не вставал уже несколько месяцев, и положение его становилось все хуже. Боли были настолько сильными, что, казалось, отняли у него все: мысли, чувства, желания. Часто он впадал в забытье, стонал, метался. Минуты облегчения бывали все реже… Сейчас каждый день Мария проводила рядом с сыном. Она понимала, что Андрей скоро умрет, она это чувствовала. Дни проходили одинаково: когда сын впадал в забытье, Мария то молилась, чтоб Господь помиловал и забрал к себе, избавил от страданий ее мальчика, то плакала тихонько. В течение дня, если удавалось, забегала Наталья, а потом приходили из школы дети. Мария кормила их, что-то еще успевала сделать по хозяйству, чтобы помочь невестке. Смерти сына ждала каждый день, как избавления от мучений. Случилось это ночью: прибежала запыхавшаяся Наталья, сказала, что отходит Андрей, родителей зовет. Мария, не дожидаясь Семена, бросилась бежать к дому сына. В голове стучала мысль: дождался бы… Вихрем вбежав в дом, бросилась к сыну, одну руку приложила ко лбу, другой сжала его ладонь. - Ноги, ноги болят, маменька, - отпустил пальцы, выдохнул медленно, шумно… - Андрей, Андреюшка, сыночек,- Мария трясла сына за плечи. Припала ухом к груди,- нет, не бьется сердце… Смутно запомнила, как завыла-запричитала Наталья, как пришли люди обмывать тело сына, как скорбно возвращались они с Семеном в свой дом. Да и все последующие дни все было как в тумане: подготовкой похорон руководила соседка, Наталья все плакала. А у Марии слез не было: она что-то делала, что-то готовила, отвечала на какие-то вопросы, но это словно было не с ней, и словно делала это не она. В голове крутились воспоминания, и яркими картинками оживали моменты жизни сына. - Бабуль, бабуля, пойдем, ждут тебя все, - звуки Витиного голоса словно выдернули Марию из мира переживаний. Посмотрела внимательно на внука: как на Андрея похож, глаза тоже синие, бездонные, смотрит ласково, внимательно - так Андрей только умел… И походка такая-же. Мария хорошо помнила, как ходил сын, когда у него еще были ноги… Обвела взглядом всю свою большую семью: дочери и невестки в черных косынках, сыновья и зятья, серьезные и молчаливые, дети, те, что постарше, высокий седой Семен… - Много-то нас как, Витюшка! - Мария погладила внука по непослушным волосам. - Так редко все вместе бываем, собрал вот нас отец твой… Конечно, пойдем, люди сейчас помянуть придут. Пойдем, Витюшка, пойдем, радость моя…Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
