Расплата одиночеством
И поехало, закрутилось. Один за одним уходили любимые и дорогие люди: мама, сестра, подруги, пока не осталась Анна Ивановна один на один со старостью и одиночеством. Как-то по местному телевидению увидела Анна Ивановна хор ветеранов. Такие же пожилые женщины, как она, залихватски пели частушки, танцевали, и руководитель хора приглашал записаться желающих. Анна Ивановна вдруг поняла, чего она желает, желает так, что ее никто не остановит. Петь она умела и любила. В хор Анну Ивановну приняли, выдали три концертных платья, чтоб она подогнала по фигуре. И понеслось: спевки, концерты, вскоре она уже даже солировала. Коллеги по хору были ей под стать, у всех свои беды, свои жестокие ошибки, так что все, не стесняясь, говорили об этом. Прорвало и Анну Ивановну. Все, что накипело, наболело, выплеснулось и ее не осудили, поняли. Как-то сразу полегчало на душе. А после занятий хора подошла к ней одна из женщин: - Извините, - говорит, - Анна Ивановна, только я ваша сватья, мать Тамары. Анна Ивановна так и села, дух перехватило. - Как Павел умер, Тамара меня к себе забрала, тяжело одной-то было. А я заскучала по селу, по родне, соседка меня с собой в хор зазвала. Теперь мне легче. Долго разговаривали две матери обо всем. Порой было тяжело, но этот узел стоило разрубить. Потихоньку сдружились, Полина Николаевна - так звали сватьюшку, приносила фотографии внуков, показывала Анне Ивановне, рассказывала обо всех, а однажды позвала в гости. - Что вы! Что вы! - испугалась Анна Ивановна. - Как в глаза Тамаре и внукам погляжу? - А что теперь делить? - ответила Полина Николаевна. - Тамара сама на днях бабушкой станет, надо мириться! - Тогда, тогда, - горячо зашептала Анна Ивановна, - уж придите вы ко мне первой, придите с Томочкой, - и заплакала.Доброе сердце
Ночью Анна Ивановна не спала. Протерла еще раз пыль в и так блестевшей от чистоты квартире, обдумала меню, и все пугалась - вдруг не придут?! Полдень, их нет, час дня - нет. Во втором часу дня в дверь позвонили. - Извини, сватьюшка! – затараторила Полина Николаевна. - Мы сноху в больницу увезли, Мишину Любочку, у нас внучка! Все смешалось, и радость, и неловкость, но Полина Николаевна как-то сумела все поставить на свои места. Потихоньку отчужденность уходила в сторону, а рядом с Анной Ивановной сидели дорогие, любимые люди, понявшие и простившие её, а внук - вылитый Пашенька, уснул на диване, и казалось Анне Ивановне, что ее Павлик никуда не уходил. Вот он - возле нее, можно потрогать руками. Анна Ивановна подошла к Тамаре и обняла за плечи: - Прости меня, доченька! Прости! - Ладно, мама, не надо об этом. Павел, наверное, радуется на небе, что мы вместе. Он так этого хотел. А внучку мы назвали Аннушкой, так чтоб водиться приходили! - Да что вы! - воскликнула обрадованная бабушка. - Конечно, конечно приду! - и заплакала благодарными слезами. Гости разошлись, а Анна Ивановна думала. Думала о том, что и на ее долю выпало счастье. Что теперь она не одинока. И о том, какое огромное доброе сердце у Тамары. Ее Павел знал толк в людях, не зря так бился за свою любовь.Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
