Крест на музее

Специалисты против поспешной передачи Церкви объектов культуры

Поражением сотрудников Государственного музея-заповедника «Рязанский кремль» завершился их многолетний спор с местной епархией РПЦ. Хранители древностей лишились крыши над головой. И это – лишь последний из множества подобных сюжетов. Семь лет назад Архиерейский собор РПЦ обратился к российским властям с призывом ускорить процесс возвращения Церкви ее имущества. Претензии Московской Патриархии на имущество, которое в 20-х годах у верующих было отнято, бесспорны. Однако удивляют методы борьбы за его возвращение.

В России около десяти тысяч заброшенных храмов, многие из которых требуют срочного ремонта. Однако такие объекты РПЦ не спешит брать в свою собственность. При том, что чрезвычайно решительно ведет себя в случаях, когда в стенах бывших монастырей и храмов расположены учреждения культуры. По Уставу РПЦ имущество, используемое общинами, де-юре принадлежит вовсе не им, а Священному синоду. Эксперты полагают, что по окончании «православной реституции» в России появится крупнейший собственник недвижимости и земли, в отличие от олигархов выведенный из поля регулирования экономической деятельности.

Лакомые сливки – Соловки

Рязанская история – самая нашумевшая, но далеко не единственная. Первой ласточкой был переданный РПЦ филиал музея имени Андрея Рублева – храм Покрова в Филях.Осенью 2002 года начался конфликт музея «Ипатьевский монастырь» и Костромской епархии. После передачи ей отнятого у музея Нового двора на его территории сгорела деревянная церковь XVIII века. Сотрудники музея напрямую связали эти два события.

Но спустя два года весь монастырь перешел РПЦ в безвозмездное пользование. Музею, который в год посещало до 200 тыс. человек, никаких помещений не предоставили. Да в этом и нужды не было: все его коллекции тоже отдали монахам. Изгнанные и обобранные музейщики объявили голодовку, увы, ни к чему не приведшую. Директора, отказавшегося отозвать из арбитражного суда иск к РПЦ, уволили.

Судьбу Костромского музея повторил Соловецкий заповедник. К 2005 году он, включенный в Список памятников всемирного наследия, передал возрожденному на архипелаге монастырю 58 зданий. Между заповедником и обителью было заключено соглашение о совместном пользовании объектами. Но в августе этого года постановлением правительства РФ в собственность Архангельско-Мурманской епархии неожиданно перешли остальные 243 объекта, без предоставления заповеднику других помещений. Где размещать 60 тыс. единиц хранения – непонятно.

Соловецкие острова – один из самых привлекательных для туристов объектов в России. Ежегодно туда приезжают до 30 тыс. человек. Во многом это заслуга сотрудников Соловецкого музея-заповедника, отпраздновавшего недавно 40-летие. Приветствуя гостей, его директор Михаил Лопаткин был красноречив: «Соловецкий музей-заповедник молод и энергичен! Мы уверенно смотрим в будущее!»

Увы, в это с трудом верят не только слушатели, но, похоже, и сам оратор. Месяц назад на Соловки пришла новость, которую Лопаткин тогда назвал сенсационной: принципиально решен вопрос о передаче 300 зданий и строений на архипелаге Соловецкому монастырю.

Михаила Лопаткина поразили два обстоятельства. Во-первых, такое волевое решение было принято «келейно», вопреки за¬ключенному два года назад соглашению. Но после того как в монастыре сменился настоятель, изменилась и позиция Церкви по имущественному вопросу.

Во-вторых, по подсчетам директора, памятников, состоящих на государственном учете, не 300, как указано в докладе митрополита, а 239. А то, как ремонтируются и содержатся уже переданные монастырю здания, вызывает немало вопросов.

- Как директор музея, находящегося в федеральной собственности, – говорит Михаил Лопаткин, – я не обсуждаю решения собственника – правительства России. Но как специалист считаю, что такие подходы к будущему Соловецкого архипелага не являются оптимальным решением проблемы. Тотальная передача памятников потребует вывода из их стен музейных фондов, экспозиций, всех служб музея. На Соловках для такой «эвакуации» помещений нет.

С директором заповедника солидарен ведущий специалист комитета по культуре администрации Архангельской области Игорь Репневский.

- Соловки, – говорит он, – представляют собой не только духовный центр, не только символ периода репрессий, но в первую очередь музей. Возможность доступа к подобным памятникам должна быть обеспечена всем гражданам России, а также иностранным туристам.

Уже сегодня на остров Анзер, ставший собственностью РПЦ, нельзя высадиться с моря: берега его постоянно патрулируют сотрудники частного охранного предприятия. С передачей же всего соловецкого имущества РПЦ архипелаг автоматически станет закрытой зоной, доступ куда будет возможен лишь православным.

И еще один тревожный момент. Нельзя не понять беспокойства митрополита Климента фактами захвата участков земли на Соловках. Но происходить это стало в последние годы именно потому, что коллектив заповедника утратил часть своих власт¬ных полномочий, передав их Патриархии.

Несмотря на робкие протесты директора музея и его союзников, вопрос, видимо, решен окончательно. Логика чиновников проста. Заповедник подпитывается из федерального бюджета, а это деньги немалые. Кроме того, нужны новые срочные вливания – по самым скромным подсчетам, 50 млн. рублей – на реставрацию древних очистных сооружений. Подарив весь архипелаг Церкви, власть убьет сразу двух зайцев: и докажет свою к ней благорасположенность, и свалит на ее плечи все бремя забот о Соловках. То, что она такого бремени в одиночку не потянет, можно уже сегодня предсказать. Конечно, возвращать верующим то, что у них было отобрано, надо. Но одно дело – заброшенный сельский храм, и совсем другое – заповедник. Поэтому речь идет не только о судьбе музея, но и о сохранности памятников, о которых музейщики заботились все 40 лет.

Юрисконсульт Московской Патриархии Ксения Чернега уверяет: «Ни государство, ни Церковь не ставят вопрос о ликвидации музея». Но как музей может продолжать существование, лишившись крыши над головой и статуса заповедника? Вопрос повисает в воздухе, поскольку, по словам Ксении Чернеги, «действующее законодательство относит храмы-памятники к имуществу религиозного назначения. Обеспечить использование православных храмов по их целевому (религиозному) назначению может только Русская Православная Церковь». Соглашение о совместном пользовании, как считает Чернега, «не вызывает ничего, кроме недоумения, в наше время, когда повсеместно культовые здания передаются не только в исключительное пользование, но и в собственность Церкви».

Ломать – не строить

Музейное сообщество обеспокоено массовым захватом его имущества РПЦ еще и потому, что впоследствии оно используется с грубейшими нарушениями законов.

В феврале управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по ЦФО провело проверку в Гостинице знати на территории Рязанского кремля. Было установлено, что в декабре 2006 года там проводились работы по замене стропил и кровли без разрешения органов охраны культурного наследия. На пользователя – Рязанскую епархию наложили административный штраф.

В знаменитом владимирском Успенском соборе, расписанном Андреем Рублевым, после передачи его РПЦ нарушается температурно-влажностный режим, не соблюдается установленное количество богослужений. Фрески закоптились. Белокаменный пол в алтаре заменили на мраморный, и теперь вся влага накапливается в каменных стенах с фресками. Примеры можно продолжить…

Выдающийся российский реставратор и искусствовед академик РАЕН Савва Ямщиков заявил:

- Церкви должно быть безоговорочно возвращено все, ей принадлежавшее. Но не такими большевистскими методами. У нас должны создаваться церковно-археологические музеи, какие есть во всем мире и какие были у нас… К сожалению, сегодня в церковной среде крайне мало просвещенных людей, готовых дружить с музейщиками.

А вот как считает Александр Чуев, заместитель председателя комитета Госдумы по делам общественных организаций и религиозных объединений:

– Моя точка зрения однозначна и бесповоротна. Все, что принадлежало Церкви, должно быть ей возвращено. Тем более что для этого существует правовая база. Единственный вопрос заключается в сохранении действительно значимых, уникальных музеев...

Директора же музеев единодушны в том, что корень зла не церковное сознание, а конкретные люди на местах.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта