Марианна Максимовская: А зритель смотрит и терпит

Популярная телеведущая - о кризисе журналистики, апатии в обществе и молчании власти

Шесть лет назад был захват НТВ, четыре года назад повернули рубильник ТВС. Конечно, это все споры хозяйствующих субъектов, и вряд ли от этих дат следует начинать отсчет телевизионной деградации. Тем не менее последствия налицо.

Государственные новости причесаны, знаменитая школа НТВ уходит в сторону скандалов, интриг и расчлененки, а sms-голосования и футбол остались единственными проявлениями прямого эфира. Программа «Неделя с Марианной Максимовской» пока тоже остается единственной, где еще можно узнать про марши несогласных и услышать о министрах и чиновниках не только положительные отзывы. О телевидении, профессиональном одиночестве и вопросах без ответов Марианна Максимовская — «Новой газете».

— Ваша программа одна из немногих, которая еще пытается договаривать. Вы чувствуете себя в профессиональном одиночестве?

— Конечно, нет. Кроме Интернета, газет и радио «Эхо Москвы», есть еще авторы, которые продолжают заниматься политической журналистикой и имеют собственный взгляд на происходящее. Другой вопрос: то, что мы делаем, — крики в пустыне. Нет ответной реакции. Ни на один критический репортаж — ни про министра, ни про какого-нибудь чиновника рангом ниже. Такие «сто лет одиночества», когда власти не реагируют ни на что. Вообще. Только на то, что им самим выгодно. Даже в советские времена какой-нибудь фельетон в «Правде» был куда более грозным оружием, и не всегда там критиковали лишь тех, на кого власть сама же и указывала.

— А почему? Чувствуют вседозволенность? Или карманное телевидение не вызывает страха и необходимости отвечать?

— Прессу в целом перестали рассматривать всерьез. Оппозицию, которая выходит на улицы, презрительно называют маргиналами. Или действуют исподтишка, используя черный пиар. Креатив прокремлевских организаций — привезти на Марш несогласных грузовики с громкоговорителями и врубить какой-то гомерический смех, который накладывается то на слова о жертвах Беслана, то о жертвах «Норд-Оста». Автору идеи мне хотелось бы задать один вопрос: этого добивались? Это вообще сейчас такая тактика — высмеять оппозицию, в упор не заметить выступление в газете?

Или взять историю с мигалками. Сначала «Единая Россия» перед камерами торжественно свинчивает эти мигалки, а потом, когда камеры выключают, привинчивает их обратно. И эти люди учат нас духовности и Родину любить!

— Общий градус порядочности в обществе, и во власти в частности, снизился. И это уже никого не шокирует. Ну а вам комфортно заниматься тем, чем занимаетесь?

— Меня не покидает ощущение абсурдности происходящего. И каждую неделю это ощущение только подпитывается новыми реалиями. Ну вот пропала группа Ульмана. Казалось бы, все силовые министры должны бы уже устать рассказывать в интервью о том, как по всей стране ищут участников одного из самых скандальных процессов последних лет. А у нас — тишина. Ищут ли их вообще? Почему нет фотографий на стендах «Их разыскивает милиция»? Почему общество ничего об этом не знает? Мы сделали сюжет, задали все эти вопросы. И вы правильно делаете, если не думаете, что нас завалили официальными ответами из соответствующих ведомств!

— А были прецеденты, когда вас отдельно просили о чем-то не говорить?

— Не хотелось бы об этом — боюсь сглазить наше большое профессиональное счастье. Я работала на трех каналах, которые были разогнаны. И я представляю себе, как это бывает, — резко и необратимо. У нас здесь не анархия, у меня есть начальство. И я обязана рассказывать о том, что у меня будет в программе. И всегда это делаю. И встречаю абсолютное понимание..

— А телезритель сегодняшний — кто он? Он сильно изменился за последние годы?

— Это какой-то удивительный стоик, который смотрит и терпит. Лично я иногда заболеваю физически, если долго смотрю то, что нам показывают. Это человек с крепкими нервами. Или это человек, который хочет только развлекаться.

— Многие теленачальники, вроде Кулистикова, который год говорят, что зритель устал от политики. Главное — развлечение и рейтинг.

— Я не берусь комментировать: они начальники — им виднее. Но я помню времена, когда серьезные политические программы и ток-шоу, которые шли в прямом эфире, давали очень хороший рейтинг. И не надо считать, что зрители — идиоты, которые хотят смотреть исключительно сериалы, криминальную хронику и звезд, которые катаются, дерутся или танцуют.

— Это целенаправленное выдавливание думающей части аудитории?

— Я видела данные социологических опросов: доверие к телевидению как к СМИ — на последнем месте. И, наверное, заслуженно. Но эта ситуация — палка о двух концах. С одной стороны, любая власть может только мечтать о стране-электорате, хорошо управляемой месседжами из ящика. С другой стороны, когда падает доверие людей к телевидению, они начинают думать, что все не так просто, и читать между строк. И наступает момент, когда электорат ведет себя совершенно не так, как от него ожидает власть.

Сделать из России Северную Корею не выйдет, потому что Россия — другая страна. Значительная часть народа ездит за границу, многие относительно нормально зарабатывают, используют спутниковые тарелки и Интернет. Конечно, окончательно завинтить гайки можно, потому что уровень поддержки власти и одновременно апатии в обществе высокий. Но власть сейчас этого не хочет, понимает: это чревато протестными взрывами.

Вот я на днях обнаружила на выставке Йоко Оно, которая проходит сейчас в Москве, любопытную цитату из выступления Германа Геринга: «Любым народом очень легко управлять — надо сообщить, что на него собираются напасть, показать ему врага, а всех пацифистов объявить непатриотами». Современно? Времена возвращаются, но потом опять уходят.

— Но те 25 миллионов, которые в России пользуются Интернетом, — это же даже не половина. Многие довольствуются телемусором, а телевидение все еще формирует общественное мнение.

— Да, страна объединена телевидением больше, чем дорогами. С помощью телевидения можно раскрутить любую кампанию — как это было, например, с антигрузинской и антиэстонской истерией. Пока власти худо-бедно удается на наших глазах сначала раскачать маятник общественного мнения, а потом, когда градус общественного недовольства доходит до критических показателей, все вдруг сворачивать. А если в какой-то момент эта привычная схема не сработает? Во многих странах большинство, в принципе, легкоуправляемо, но перемены всегда делаются меньшинством. А в нашей стране это всегда происходит сверху. Другой вопрос — ответственность элит.

— Кстати, по поводу антиэстонской кампании РЕН ТВ собирались подавать в суд на «Наших».

— Да, мы отправили все бумаги и ждем, примут ли дело к рассмотрению.

— А по какой статье?

— Воспрепятствование профессиональной деятельности и праву на передвижение граждан. Представляете, вы идете по своим делам, вас останавливает сосед и начинает кричать в лицо, что фашизм не пройдет. Мне самой интересно, будет ли по нашему делу суд. Я ничего не имею против «Наших» персонально и как либерал считаю, что любой человек имеет право на свою точку зрения.

— А главные каналы одобрительно отозвались об акции «Наших». Телевидение безвозвратно стало пропагандистским инструментом?

— Там, где надо, включается машина. Телевизионщиков часто упрекают в том, что сами виноваты, имея в виду выборы 96-го года. Но в 96-м году Зюганова по телевизору показывали едва ли не больше, чем Ельцина. Это как если бы сегодня в новостях безостановочно показывали людей из «Другой России». Как говорится, почувствуйте разницу.

— Это страх?

— Сейчас это принято объяснять тем, что времена поменялись. Все все понимают. Зрители понимают, почему им показывают именно так. Журналисты понимают, почему они говорят так и показывают. Ситуация понимания, она была и в советское время. Мы все понимаем. Вот уже и совок вернулся, мы и это поняли

— На таком ТВ вы до каких пределов себя видите?

— Меня мало уже чем удивишь. Работаем, пока работается. Не будет ТВ, будет что-то еще. Как говорила Фрекен Бок, нельзя же всю жизнь просидеть в ящике!

Досье

Марианна Максимовская

Ведущая программы «Неделя с Марианной Максимовской». Заместитель главного редактора телеканала РЕН ТВ.

Родилась в Москве 7 апреля 1970 года.

В 1992 году закончила факультет журналистики МГУ. На телевидение Марианна пришла случайно, вместе с друзьями за компанию, но компания ушла, а она осталась. На четвертом курсе, сразу после путча 31 августа 1991 года, студентка Марианна Максимовская пришла на работу в службу новостей Первого канала.

В 1993 году — корреспондент НТВ, одной из первых частных телекомпаний России.

В 1997 году Марианна — ведущая программы «Сегодня».

В 2000 году телеканал НТВ предлагает ей, помимо новостей, еще и место ведущей в программе «Герой дня». Но спустя год вместе с большой частью журналистов компании НТВ она ушла на ТВ-6.

На «Шестой кнопке» Марианна Максимовская и ее коллеги пережили появление черного поля, после которого появился канал ТВС, где она еще год продолжала работать ведущей основных выпусков новостей.

В 2003 Марианна приняла предложение Ирены Лесневской создать на канале РЕН ТВ свою аналитическую программу.

Сегодня программу «Неделя с Марианной Максимовской» называют самой смелой программой в телеэфире.

В жизни Марианна Максимовская не только тележурналист и известная телеведущая, но и семейный человек. У нее есть любящий муж, уже взрослая дочь и бульдог Трюфель. С мужем Марианна познакомилась, работая на НТВ, в 1993 году они поженились. Пятнадцатилетняя дочь Марианны увлекается дизайном и по стопам матери идти не хочет.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта