В армию пошли хорошие, а из армии вернулись – будто порченые

Здравствуйте. Мне 74 года. Я ветеран труда. Грех было бы не иметь такого звания, коли я работать начала восьмигодовалой. Но официально в трудовой книжке стажа записано только тридцать шесть лет. Но то уж не моя вина. Это так правители установили, что человек может приступать к законной трудовой деятельности не ранее, чем в шестнадцатилетнем возрасте. А теперь и того не легче пошло: и здоровые парни, и девушки на выданье без работы сидят. Нету, видите ли, работы. Ой, неправда ваша – работа есть да охотников до неё не стало…

Вырастила я шестерых детей, пятеро из них армию прошли. Один служил в Ленинграде, второй – в Саратове, в Ракетных войсках, третий – в Германии танкистом, четвёртый – на флоте, в Мурманске. Пятому самая худая служба досталась – в Чечне, после первой чеченской войны. И ничегошеньки ему за службу там не заплатили. А тем, которые уже после него в Чечне служили, и по возвращении заплатили, и теперь они получают ежемесячное пособие.

Я думаю, что мой сын из-за этой войны и погиб. Приехал домой, и через какое-то время убили его на дороге и мёртвого отвезли за 22 километра от места убийства. Много лет уже прошло с той беды. А я так и не узнала, сколько ни билась, кто убил, кто деньги у него украл.

А мне теперь деньги-то ох как нужны! Печь в доме развалилась, крыша течёт, а ремонтировать дом не на что. Пенсии, хоть разорвись, не хватит на ремонт. Ни один сын мне даже копейкой не помог. А ведь до армии сыновья мои были до меня, матери, приветные да уважительные. В армию отправляла сыновей хорошими, а из армии вернулись – будто порченые. Обидно мне. Другим-то матерям, как послушаешь, их сыновья деньги шлют и дом в исправности держать помогают. А мне вот не повезло.

Так уже, видно, ведётся: кому в детстве бедно жилось, тому и в старости то же вернётся. А детство-то своё как вспомню, так и зареву. Отец нас малолетними бросил. Мы со старшим братом (ему шесть было, мне – пять) милостыню по деревне просили, в чужих людях ночевали. Чуток подросли и вместе с мамой на колхозной работе убивались. В войну клевером, лебедой да кислянкой питались, после войны тоже кое-как перебивались. И пока свой дом приобрели, в амбаре жили, еду на костре готовили. Всё чего-то ждали. Думали так: ещё чуток помаемся, ещё чуток побьёмся, перетопчемся, крепче поработаем и вздохнём. И вздохнули, да только чуть не задохнулись, когда нас капитализмом, как клещами, зажало.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта