Ефим Захарович КОПЕЛЯН
Народный артист СССР (1973) Родился 30 марта (12 апреля) 1912 г. в г. Речица (Гомельская область, Белоруссия). По окончании школы работал слесарем на заводе «Красный путиловец» (Ленинград), в 18 лет поступил на архитектурный факультет Академии художеств. Студентом подрабатывал статистом в Большом драматическом театре, поступил в студию при театре, учился у К.К. Тверского. В студии зарекомендовал себя как характерный актёр. Исполнил роли в «Интермедиях» М. Сервантеса, в «Вечере русских водевилей», Самсона Силыча Большова («Свои люди, сочтёмся» А.Н. Островского), который был отмечен на страницах журнала «Рабочий и театр». По окончании студии в 1935 г. Копелян был принят в основную труппу БДТ. Первые годы в театре не были отмечены особыми удачами. Роли первых пяти лет в БДТ: кинооператор Бурка («Не сдадимся» С. Семёнова, реж. В. Фёдоров, 1935), дед Гречка («Дума о Британке» Ю. Яновского, реж. В. Вильнер, 1937), писарь Зазуля («Кубанцы» В. Ротко, реж. Б. Бабочкин, 1938), Павел («Царь Потап» А. Копкова, реж. Б. Бабочкин, 1940), Эдмунд («Король Лир» У. Шекспира, реж. Г. Козинцев, 1941). Война застала БДТ в Баку на гастролях. По возвращении театра 4 июля 1941 г. в Ленинград Копелян вступил в народное ополчение, на фронт попасть не успел и остался в Театре народного ополчения, который вскоре превратился в Ленинградский фронтовой агитвзвод. Играл роли в спектаклях, поставленных В. Лебедевым: Луконин («Русские люди» К. Симонова), Хрипун («Фронт» А. Корнейчука, 1943), Багратион («Полководец Суворов» И. Бахтерева и А. Разумовского, 1944). 11 февраля 1943 г. Большой драматический театр первым из эвакуированных театров вернулся в Ленинград, с июля Копелян вновь актёр БДТ. Ефим Копелян вошёл в неповторимый актёрский ансамбль БДТ, с 1956 г. у него практически не было проходных ролей. В первых спектаклях Г.А. Товстоногова он сыграл Макса Лескалье («Шестой этаж» А. Жери), Ведущего («Когда цветёт акация» Н. Винникова, 1956), Меркулова («Метелица» В. Пановой, реж. Сулимов, 1957). Две следующие роли, также в спектаклях Товстоногова, Марио («Синьор Марио пишет комедию» А. Николаи, 1958) и Ильин («Пять вечеров» А. Володина, 1959), относятся к самым значительным созданиям Копеляна. Поразительно было его умение молчать и думать на сцене, тревожа воображение зрителя. «Меня сделал Товстоногов, - говорил Копелян. - До сорока моих лет считалось, что у меня нет ни внешности, ни голоса, ни темперамента. Вместе с театром я много пережил: взлёты, падения, крах – перед приходом Товстоногова. Хемингуэй правильно писал, что человек один ничего не может. Нельзя сделать роль в одиночестве, без коллектива. Театр – коллективное творчество, где каждый зависит от другого. Демонстрация себя на гастролях – это не живая ткань. В микроскопических дозах, но нужно проявлять жизнь. Нужно живое общение с народом». Исполнение крохотной роли Платона Михайловича Горича в товстоноговском «Горе от ума» (1962) Копелян превратил в событие. В короткие сценические мгновения актёр успевал сыграть человеческую судьбу. Его сильная актёрская личность иногда вносила коррективы в режиссёрский замысел. Так было с ролью Ромы («Карьера Артуро Уи» Б. Брехта, реж. Э. Аксер, 1963), которому в исполнении Копеляна «высшая математика» подлости оказывалась недоступной. Истинно народный характер создал Копелян в спектакле «Я, бабушка, Илико и Илларион» Н. Думбадзе и Г. Лордкипанидзе (реж. Р. Агамирзян, 1964). Самой любимой и трудной была для него роль Вершинина («Три сестры» Чехова, реж. Товстоногов, 1965). Здесь артист раскрывал драму российского интеллигента с благородными порывами и тонкими душевными запросами, которого засосали серые, унылые будни. В спектакле «Луна для пасынков судьбы» Ю. О’Нила (реж. Товстоногов, 1967) в роли Джима Тайрона Копеляну одному удаётся соединить прозаический и поэтический пласты этой пьесы, передать «естественное переплетение в своём герое высокого и грубого, светлого и тёмного начал». Ярко, сочно, распахнуто, позволяя себе некоторое озорство, сыграл он Савву Морозова в кино («Николай Бауман», реж. С. Туманов, 1967) и на сцене («Третья стража», реж. Товстоногов, 1970). Среди его других ролей в спектаклях Товстоногова – Кинорежиссёр («Традиционный сбор» В. Розова, 1967), Вустер («Король Генрих IV» У. Шекспира, 1969), Микич Котрянц («Ханума» А. Цагарели, 1972), Афанасий («Прошлым летом в Чулимске» А. Вампилова, 1974). Перед смертью Копелян прибавил к своим лучшим сценическим созданиям роль Евгения Тулупова («Три мешка сорной пшеницы» В. Тендрякова, реж. Товстоногов, 1974). Копелян много снимался в кино (дебютировал в 1932 г.) и на телевидении, был блестящим мастером небольших ролей: Рулевой («Танкер «Дербент», 1941), Поп Гапон («Пролог», 1956), Серго Орджоникидзе («Кочубей», 1958), Налбандов («Время, вперёд!», 1966), Бурнаш («Неуловимые мстители», 1967), Бадалян («Исполняющий обязанности», 1974), Бурцев («Повесть о человеческом сердце», 1975), Бейбутов («Ярослав Домбровский», 1976) и др. Среди его лучших ролей в кино Савва Морозов («Николай Бауман», премия Всесоюзного кинофестиваля, 1968), Свидригайлов («Преступление и наказание», 1970). Снимался в телевизионных фильмах «Старая крепость» (1973), «Крах инженера Гарина», «Соломенная шляпка», «Вечный зов». Блестяще озвучил все документальные фильмы Семёна Арановича, телесериал «Семнадцать мгновений весны» (Государственная премия РСФСР им. братьев Васильевых, 1976) и другие документальные, игровые и научно-популярные ленты. Работал на радио и телевидении. В начале 1975 г. Ефим Копелян лёг в больницу в Мельничьих Ручьях под Ленинградом. Попал он туда прямо накануне премьеры многострадального спектакля «Три мешка сорной пшеницы»: дома почувствовал себя плохо и осмотревший его врач поставил диагноз «инфаркт». После двухмесячного лечения Копелян пошёл на поправку, и врачи собирались его выписать сразу после мартовских праздников. Но увы... «6 марта я навестила его в больнице, - вспоминает жена актёра Людмила Макарова. - Он был бледен, но ни на что не жаловался. В больнице было довольно холодно, неуютно, и я ему сказала: «Слушай, поедем домой, хватит тебе здесь лежать». Он говорит: «До конца лечения немножко осталось, я доживу здесь, сейчас пообедаю, отдохну». Я передала ему тёплые ботинки, поменяла бельё. И он пошёл провожать меня на автобусную остановку. Это было в три часа дня. А вечером, спустя три часа после нашего расставания, возвращаюсь домой. А у подъезда - почти вся труппа и врач наш из БДТ. Говорит осторожно: с Фимой хуже стало. Тут я глянула на Стржельчика. Он стоял молча, весь какой-то... И я всё поняла... Фима умер от второго инфаркта... Ему было 62 года... Это случилось перед праздниками, врачи ушли домой, он оказался почти без присмотра. Мне потом многие советовали подать на них в суд. Какой в этом смысл? Зачем? Человека нет, что я буду разбираться, доставлять ещё кому-то неприятности?..» Похоронили Ефима Захаровича Копеляна в Ленинграде на Литераторских мостках Волковского кладбища. От редакцииВернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
