 |
| Нансен в Сибири |
Полярный экстремал
Молодой доктор Нансен получил ученую степень за четыре дня до своей дерзкой экспедиции в Гренландию. Здесь он впервые в истории (1888 г.) на лыжах штурмовал ее ледниковый щит. И победил, преодолев 600 километров мертвого высокогорья и льда от восточного берега Гренландии до западного. Затем (1893-1896 гг.) он дрейфовал на парусном корабле в Ледовитом океане, рассчитывая, что течения и ветер вынесут его к Северному полюсу. Когда же расчеты не оправдались, он на пару с Ялмаром Йохансеном отправился в пеший (!) поход по дрейфующим льдам. Сотни километров в океане, без признаков земли! Зимовка в каменной «берлоге» на Земле Франца-Иосифа! 17 месяцев неустанной борьбы с Арктикой! И столько же было отдано естественно-научным наблюдениям. Не раз я мысленно сопоставлял тот переход с экспедициями гораздо более позднего времени, например Дмитрия Шпаро. С учетом изученности Арктики, возможностей снаряжения, средств связи и сопровождения, не в обиду будет сказано, сравнения мои и сегодня не в пользу «экстремалов» второй половины ХХ века.Русские вопросы
На Россию великий норвежец обращал свой взор не однажды. Два момента выделю. Сначала (не без помощи Йонаса Лида) он увлекся идеей Северного морского пути к устьям наших сибирских рек, а оттуда к югу и затем – на Дальний Восток. Он и сам проделал этот путь в 1913-м, и предстал в своих записках не только путешественником, но и этнографом, экономистом, социологом. Нансен видел проблемы России. Созвучие тех его исследований с трудами русского коллеги Владимира Арсеньева поражает, а в проекции того, что ныне творится на Дальнем Востоке России, написанное Нансеном заставляет сегодня крепко задуматься мыслящих россиян. Второй момент, о котором я уже упомянул, - борьба с голодом 20-х в Поволжье. Нансен тогда не отсиделся в благополучной Европе, он лично засвидетельствовал масштабы той трагедии, лично работал в бедствующих районах, причем с риском для жизни (от тифа тогда же и там же погибли несколько его помощников-миссионеров). Он страстно взывал к миру: «Давайте не будем лицемерить, посмотрим правде в глаза. Правительства не могут предоставить необходимые 5 млн фунтов стерлингов! Все вместе они не могут дать для голодающих в России и половины той суммы, в которую обходится один современный дредноут! Допустим ли мы, чтобы грядущая зима заставила навсегда замолчать миллионы голосов, взывающих о помощи?» Нансен писал книги и очерки о России: «Через Сибирь», «Через Кавказ и Волгу», «Россия и мир» и другие. А великий русский Чехов мечтал создать о великом норвежце Нансене пьесу…Человек Мира
Нансен был талантливым дипломатом. Не зря же после обретения независимости Норвегией (1905 г.) именно ему доверили представлять ее в Лондоне (Англия веками и значительно определяла социум норвежцев). В 1922-м он стал первым верховным комиссаром по делам беженцев Лиги Наций. Одна лишь его пацифистская цитата: «Единственной причиной всех этих бесконечных, неописуемых страданий является война. Очнутся ли люди в ближайшем будущем и увидят ли истинное лицо войны, и если это произойдет, позволят ли они когда-нибудь случиться новой войне?» После I мировой благодаря усилиям Нансена-переговорщика на родину вернулись 427 тысяч 386 человек из 26 стран. Он спешил на помощь, когда требовалось спасать жертв войны – русских, армян, греков, турок… Нансен действительно человек Мира. В обоих значениях этого слова.Фритьоф и Ева
Новое ждет читателя и на тех страницах книги Наталии Будур, где повествуется о семье Нансена. И не случайно: о личной жизни норвежца в нашей литературе рассказывалось ничтожно мало. Скажем, в фундаментальной монографии В.М. Пасецкого о том отыщется чуть более двух-трех страниц и всего два родных Фритьофу имени – супруга Ева и дочь Лив. Переписка молодого Нансена с женой содержит немало трогательных моментов. Между тем своеобразная натура Нансена в свое время отметилась и в деталях сугубо частных. Второй брак Фритьофа (после кончины Евы), надо сказать, лишь осложнил и без того непростые отношения Нансена-отца с детьми, которых у него было пятеро (!). Не помню, чтобы об этом у нас в России писали. Как не доводилось читать и о многочисленных увлечениях знаменитого норвежца, а порой и о скандальных романах с представительницами слабого пола. А ведь было! Эти нюансы, разумеется, не для сплетников-обывателей, а для каждого, кто стремится объективно оценить личность Нансена и не смахивать с его бронзового бюста осевшие пылинки. Нансен был тверд, по-хорошему упрям, но и обладал редким даром находить компромиссы. Вообще, своей противоречивостью он немало удивлял многих. Чего только стоят коллизии в его политических убеждениях позднего периода! Но главное - он поражал всех фанатичной целеустремленностью! Поставив цель, он затем никогда не каялся в том, что без оглядки крушил устоявшиеся представления и правила. И в сугубо личных отношениях он зачастую следовал тем же принципам. Думается, вовсе не случайно главный корабль его жизни был поименован «Фрамом» («Вперед»). Главным девизом Нансена по жизни было – «Только вперед!» Не правда ли, схоже с девизом русского адмирала С.О. Макарова – «Через льды – напролом!»?!С чистого листа
Ровно 20 лет назад я работал в киностудии и готовился снимать фильм о странствии Нансена по Сибири. Причем не о той его части, которую массово облюбовали наши краеведы, напротив - о неизвестной. Тогда, а порой и сейчас, складывалось впечатление, что наши «нансеноведы» всерьез полагают, что норвежец стартовал по сибирским и дальневосточным пространствам из Енисейска или Красноярска. А ведь Нансен, прежде чем появиться там, сначала пробился через коварные льды Баренцева и особенно Карского морей, побывал на Таймыре, например на Диксоне, в Дудинке, и вообще проделал путь вверх по Енисею почти в полторы тысячи километров. Вот об этом и хотелось рассказать с экрана. Сам я не раз бывал в тех неведомых кабинетным «нансеноведам» местах, отснял серию прицельных эпизодов и уже писал сценарий, как грянули реформы Егора Гайдара. В планах этого «спасителя Отечества» судьба отечественного документального кино, видимо, не значилась, и начатый было фильм пришлось закрыть. Сегодня мы узнаем о великом норвежце много больше. И книга Наталии Будур, и все прозвучавшее из уст норвежских исследователей на московской конференции, без сомнения, открывают нам новые черты в личности ученого, общественного деятеля и человека Фритьофа Нансена. Я ловлю себя на мысли, что, верни мне возможность сделать сегодня фильм о его путешествии по Сибири, у моей картины был бы уже другой сценарий.Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
