Его «дорога» затерялась в тайге, но ее пытались отыскать северодвинцы
Карелия. Петровский Ям. Здесь обрывается южный участок «осударевой дороги». Фото из архива Олега Химаныча
Всякий раз, когда Марк Васильевич Пуссе заводил речь о «государевой дороге», он, ей-богу, походил на одержимого! Так волновала его ум и сердце одна из легенд того, петровского времени. Именно легенд, потому как за двести пятьдесят лет, пока «государева дорога» дожидалась экспедиционного интереса краеведа и путешественника Пуссе, она изрядно обросла фактами, как выясняется, вымышленными. Лишнее подтверждение тому, что народ наш горазд не только на выдумку, но и на досужие бредни.
Дать египтянам жару
Вкратце, что было известно Марку Васильевичу с его же слов? 16 августа 1702 года адмирал Крюйс в составе эскадры привел в район беломорского поселения Нюхча два «малых фрегата». Петр I задумал дерзкое дело - зайти воинской группировкой в тыл шведов на Ладожском озере и овладеть Шлиссельбургом. Для этого оба корабля поставили на полозья и перетащили сначала в Онежское озеро. Это через таежную чащобу, в краю, изрядно заселенном ярыми противниками государя – староверами! Неудивительно, что в рейде участвовали, по сведениям того же Пуссе, около четырех тысяч солдат (далеко не бесспорная цифра, у иных историков – до 7 тысяч. – Прим. О.Х.). Основной тягловой силой служили якобы двести лошадей. Для корабельного волока в лесах рубились просеки, раскатывались сельги, через болота и ручьи сооружались гати и мосты. На эти работы из ближайших уделов согнали 6-7 тысяч крестьян (тоже точной цифры нет).
И все же. 16 августа корабли еще стояли у Нюхчи, а 26 августа оказались уже в Повенце. 170 верст и всего за десять дней? Фантастика! Поневоле задумаешься: либо «малые фрегаты» были настолько малы, что сравнимы с шутейными, либо и впрямь русские мужики воплотили задумку Петра, решив поспорить рекордами со строителями египетских пирамид.
Кстати, определимся все же с фрегатами. Знал ли их основные размерения Марк Васильевич, не ведаю, но у большинства исследователей читаем: порядка 20 метров в длину, 5 в ширину. Далее. Обыватель в большинстве своем представляет дело так, будто бы проблему уникального волока Петр решил со свойственной русским «прямотой», то есть двигаясь напролом. Это очевидное заблуждение. Маршрут «государевой дороги» был тщательно продуман – никто и не помышлял, чтобы брать приступом, например, северо-западные окраины кряжа Ветреный пояс (он уже тогда был известен как Ветрогоры, хотя и не нанесен на карту. – Прим. О.Х.). Петр шел в обход его, лесистыми низинами. Глядя на современную карту, Пуссе сопоставлял его линию с данными атласа того, петровского времени: от Нюхчи (мыс Вардия) до верховьев реки Сумы, далее – к окрестностям Выгозера, а уж там через бассейн Выга и Вожмы на Повенец (Петровский Ям).
Неистовый Марк
Конечно, такой момент истории не мог остаться незамеченным. Однако так сложилось, что первым широко о «государевой дороге» написал Михаил Пришвин в самом начале прошлого века. Он же, по сути, оказался первым, кто возбудил чрезвычайно живой интерес русского общества к беломорскому деянию Петра. Предварительную разведку маршрута, по свидетельству Пришвина, проводил сержант Михаил Щепотьев (в иных источниках он переиначен в Шепетова. – Прим. О.Х.). Писатель утверждает, что тот вел дневники, но они впоследствии исчезли.
Для северодвинца Марка Пуссе та пришвинская книга поначалу стала чем-то вроде путеводителя, который следовало бы лишь «подкорректировать». С этой мыслью он первоначально и включился в поиск. Марк Васильевич вовсе не был энтузиастом-одиночкой. Морской офицер, он и землепроходцем оказался профессиональным, и прекрасно понимал, насколько сложна цель. Одной экспедиции она явно не поддавалась, тем более в один полевой сезон. Пуссе умел и зажигать идеей, и находить единомышленников. В первый раз он выступил с группой северодвинцев в 1970-м, прошел берегом сначала от Онеги до Нюхчи, а потом (уже со второй группой) и к Сумпосаду. Через три года новая экспедиция – берегом от Сумпосада до Вирмы. В 1977-м – от Вирандозера уже в чащобы Ветреного пояса, а потом еще и от станции Маленьга к верхнему течению Сумы. Наконец, в 1980-м – поход из Медвежьегорска в бывшую страну староверов Выгорецию. И каждый раз в спутники себе он звал северодвинцев. Сейчас уж невозможно точно подсчитать общую численность их отрядов.
Мыс Вардия в Онежском заливе Белого моря. Отсюда, как принято считать, люди Петра повели на юг свой знаменитый волок. Фото Олега Химаныча
В таежных дебрях
Не стану подробно описывать экспедиции Пуссе – это сделано самим Марком Васильевичем в серии небольших брошюр, изданных в начале 90-х, и всякий может прочесть их, обратившись в библиотеку. Скажу только, что текст брошюр, конечно, следовало бы тщательнее отредактировать – уж слишком много там рыбалок и охот, порой даже кажется, что автор в своем азарте добытчика забывает о главном, что позвало его в трудную дорогу.
На предпоследней, третьей экспедиции, точнее – на втором ее этапе, все же остановлюсь. Поход задумывался от Маленьги к верховьям реки Сумы. Группа северодвинцев прибыла на станцию 5 октября 1977-го, и уже через несколько часов первая удача – начальник местного леспромхоза Геннадий Федотов, по словам самого Пуссе, «в упор ошарашивает»: «А зачем ее искать, эту «Петрову просеку»? Мы ее уже нашли! В 1975-м, когда работали между Оштомозером и Хижеозером, я на этой самой гати стоял лично, осматривал ее! Адрес: 79-й квартал, 16-я делянка».
Далее группа продвигалась, руководствуясь так называемой калькой «Остаток лесофонда по Маленьгскому леспромхозу» масштабом 1:50 000. Поисковиков ею снабдили лесорубы. Действительно, вскоре нашли делянку, «просквозили» щупом между шпалами узкоколейки и на полуметровой глубине якобы обнаружили гать. Тут же сделали вывод: лесозаготовители, облегчая себе задачу, проложили свою УЖД по остаткам «государевой дороги». Еще одна удача? Но Пуссе пишет: «Страшно изуродованную трелевочниками местность уже засыпало снегом по колено. Не удалось сфотографировать, взять спилы для дендрологических проб». Все равно – удача, ведь снег-то не вечный…
Где же артефакты?
Позже, в том же октябре 1977-го на левом берегу Нюхчи, во время сплава на резиновой лодке, у одного из мостов старой узкоколейной железной дороги Пуссе и его спутники увидели… якорь! Когда Марк Васильевич сказал мне об этом, я даже растерялся, предвкушая сенсацию.
- Якорь?!
- Да, адмиралтейского типа…
- И что?! - вырвалось у меня.
- У нас был разговор, чтобы нюхчинские якоря осмотреть. Деревенские могли тоже какой-нибудь из петровских найти и прикарманить…
- Осмотрели?
- Нет, решили, что нам не стоит жадничать…
- В каком смысле?!
- То, что нашли мы, - наше, а то, что сельские, - это их.
- Но обнаруженный вами якорь вы не осмотрели, даже не сделали его фотоснимка! Ради чего тогда все ваши экспедиции? Не понимаю вас…
Я был потрясен: столько физических усилий, эмоций, чтобы отыскать хоть что-нибудь, и, наконец, когда, возможно, найден один из сильнейших аргументов, Пуссе вдруг говорит о нем, потеряв всякий интерес! Да зная его характер, можно было предполагать лишь одно – он бросает все и на своих плечах тащит этот якорь, по меньшей мере, до первого обжитого или связанного с проезжей дорогой поселения. Тут же совсем другое.
В дневнике Пуссе тогда оставил запись: «Исполнив роль краеведов-разведчиков, мы подбрасываем факты и идеи для стационарных, оплачиваемых экспедиций. Дерзайте, коллеги!» Но отчего дерзать должны коллеги?! Что за странное «великодушие»? А гать под УЖД? Почему не вернулись к ней, когда снег сошел, ведь столько говорено о дендрологических пробах?! Непонятно! Дальше - больше. После похода и сплава у Маленьги Пуссе организовал еще одну экспедицию – в бывшую Выгорецию, все с той же задачей - отыскать следы «государевой дороги». Только вот о серьезных находках предыдущего своего путешествия он будто напрочь забыл. За три года - ни единого упоминания! Это уж никак не походило на него. Думаю, Марк Васильевич чего-то умышленно не договаривал. Но тогда какой в том имелся смысл?! К сожалению, Пуссе нам уже ничего не пояснит.
Трофи не профи
Конечно, не только Пуссе болел идеей отыскать «петровскую просеку». В Петрозаводске и в Ленинграде 70-х такая тоже витала. К сожалению, о попытках тамошних краеведов того времени нам ничего неизвестно, как не знал о них Марк Васильевич. Будь иначе, возможно, совместные усилия могли бы дать серьезный результат, вплоть до материальных находок.
В последние двадцать лет «государева дорога» стала некой туристической наживкой, а с некоторых пор в карельские дебри между Онежским озером и Белым морем зачастили еще и… автомобилисты. Их организованные «трофи-экспедиции» вообще не ставят (и не могут ставить) никаких исследовательских задач. Собираются, например, москвичи или питерцы, владельцы дорогущих иномарок-вездеходов, и рвут колесами старые тропы, гати, волоки, лесовозные дороги в «генеральном направлении» Повенец - Нюхча, и тем, скорее всего, закапывают все глубже научные артефакты. Серьезная работа историка здесь подменяется псевдоспортивным азартом, который обычно обозначается забугорным словечком «drive».
Но сейчас это к слову, конечно. В поисках следов «государевой дороги» Марк Васильевич Пуссе за 10 лет организовал четыре похода в шесть этапов. Возможно, живут в Северодвинске те, кто вместе с ним преодолевал таежные чащобы и болота. Интересно было бы услышать их воспоминания и суждения.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
