Об этой трагедии на юге бывшего СССР мы не знаем до сих пор
Курган-Тюбе. Памятники командирам полевых отрядов. Правда, сейчас раздаются голоса за то, чтобы их демонтировать. Фото «КС»
Настоящее имя героя этой публикации я, к сожалению, не могу назвать. Тому есть уважительная причина: он один из участников самой кровопролитной и, пожалуй, самой малоизвестной войны на бывшем советском пространстве – гражданской войны в Таджикистане. Мы действительно о ней мало знаем, хотя она оказалась еще более жестокой, чем хорошо известные события в Чечне. К тому же он служил в Комитете национальной безопасности Таджикистана, а по сложившимся для людей его профессии правилам «светить именами» считается неэтичным, а порой и недопустимым. Назовем его Геннадий.
ИЗВЕСТНО, моряками не рождаются, ими становятся. Однако становятся ими по-разному. Кто-то делает свой выбор еще в детстве, терпеливо следует избранному пути, других направляют к морю переменчивые изгибы судьбы. Сегодня Геннадий – специалист по корабельным радиопеленгационным системам, трудится на одном из питерских предприятий, но в наш город часто приезжает в командировки, практически на каждый заказ, который сдают северодвинцы. В Белом море на борту отремонтированной «Звездочкой» АПЛ «Тула» он в свое время принял традиционное крещение подводника, а затем в его биографии уже были и другие корабли. По его внешнему облику невозможно даже представить, что когда-то он воевал, да и вообще долгое время провел в Средней Азии. Но однажды за праздничным столом, немало удивив всех неординарными познаниями восточных обычаев, он, шуткой говоря, «раскрыл себя» и тем дал повод для расспросов и рассказов о Таджикистане и, конечно, о своем непростом пути к морской профессии. Думаю, в его историях, которые я пересказываю с его слов и разрешения, есть то, что вызовет интерес у многих читателей.
«Вовчики» и «юрчики»
Помните, как лет двадцать назад впервые в новостях появились сообщения о конфликтах в бывшем советском Таджикистане? Однако мало кто в России понимал, что происходит на далеком юге бывшего Союза, да, собственно, и своих проблем у россиян хватало, чтобы живо интересоваться происходящим в горной среднеазиатской республике. Своих проблем хватало. Сего¬дня чаще вспоминают Чечню, Приднестровье, Абхазию или даже Карабах. О событиях в Таджикистане россияне по-прежнему знают мало. Особо продвинутые в этой теме смогут, видимо, вспомнить, что в своем конфликте таджики тогда разделились на «вовчиков» и «юрчиков», но объяснить, кто из них был кем, суть происходившего - вряд ли!
А происходило вот что. После объявления независимости в республике начался передел власти между кланами, которых в Таджикистане немало. В отличие от подобных конфликтов в других регионах бывшего Союза, здесь в центре распрей оказался не национальный признак (все участники их были стопроцентными таджиками), а… место рождения и проживания. В советское время в Таджикистане даже бытовала поговорка: Ленинабад правит, Куляб охраняет, Гарм торгует, а Памир танцует. Так определяла молва сложившиеся сферы влияния между территориальными кланами. Ломка старого общественно-политического строя привела к пересмотру этих, казалось бы, устоявшихся правил. Уроженцы Куляба и Ленинабада выступили против кургантюбинцев и памирцев. Нашлось и оправдание этих действий. Одни якобы отстаивали духовные ценности ислама, а потому в просторечии стали именоваться «вовчиками» - от слова «ваххабит». Другие требовали создания светского демократического государства на принципах законности и порядка, которые в свое время озвучил бывший советский лидер Юрий Андропов. Таких именовали «юрчиками».
Как ни странно, но «юрчиков» возглавил уголовный авторитет Сангак Сафаров, который отсидел еще в советских тюрьмах в общей сложности 23 года. До обретения Таджики¬станом независимости Сафаров был владельцем чебуречной, еще ранее буфетчиком в парке культуры и отдыха Душанбе. Здесь он убил чеченца-рэкетира и получил за то свой максимальный срок. Впрочем, несмотря на все это, «бобо Сангак», как его называли местные жители, действительно оказался незаурядной личностью. Именно он первый заметил рядового директора совхоза, ныне президента Таджикистана, а в ходе гражданской бойни Сангак Сафаров много способствовал началу мирных переговоров и разоружению военизированных формирований. В Таджикистане, между прочим, сегодня его чтят народным героем, имя его носят улицы и различные учреждения, во многих местах установлены его бюсты, в том числе напротив магазина, где он когда-то работал…
Первая кровь
Сначала будущие участники войны бесконечно митинговали площадях Шохидон и Озоди в Душанбе. Присутствие на таких митингах щедро оплачивалось их организаторами. Потом на тех же площадях стали без предъявления документов, а только под запись фамилий в обычную ученическую тетрадь раздавать… автоматы Калашникова. Естественно, вскоре это оружие начало стрелять. Конфликт перерос в новую фазу, и появились жертвы.
Карикатурный образ таджиков Джамшуда и Равшана, созданный российским телевидением, и близко не отражает трагической действительности. Вчерашние мирные хлопкоробы и торговцы урюком быстро, не хуже афганцев, освоили не только стрелковое оружие, но и тяжелые виды вооружения, включая артиллерию и танки. Видимо, здесь сработал кровавый закон гражданской войны: или научиться воевать самому, или быть убитым.
А воевали таджики ожесточенно, свирепо. Тысячи беженцев покинули родные места и ушли в сопредельные страны, включая Афганистан. Именно там, в Таджикистане, появился знакомый уже нам термин «зачистка» - полное истребление противника вместе с мирным населением. Весь мир отныне знает о боснийской Сребренице, но кто знает об «ургутской махале» в Курган-Тюбе или «бане» совхоза «Туркменистон»?! А ведь разницы, оказывается, никакой! Возможно, только в масштабах.
Всадники беды
С Таджикистаном у Геннадия связаны важные моменты жизни. Там он женился, там родились его дети. В свое время он окончил физический факультет Таджикского университета, семь лет работал на местном оборонном предприятии НИИ «Фонон». В годы перестройки ему пришлось сменить несколько мест работы, и только потом, по рекомендации бывшего коллеги по НИИ, он оказался в Комитете государственной безопасности. После августа 1991-го тот в одночасье стал Комитетом национальной безопасности суверенного Таджикистана.
Для Геннадия предвестниками гражданской бойни стали два всадника, в воскресный день подъехавшие к их туристическому костру. В первых же словах нежданных пришельцев не было и намека на восточную доброжелательность. Все их поведение говорило о желании завязать ссору, а под их накинутыми чапанами явно угадывались силуэты автоматов. От греха подальше пришлось спешно прервать отдых и спуститься к людям, в долину.
Меж тем власть в столице вскоре перешла к «вовчикам», хотя фактически ситуацию контролировали лидеры многочисленных вооруженных формирований. Среди них были и… бывшие кинорежиссеры, и воспитатели интернатов для умственно неполноценных детей, учителя физкультуры, и еще бог весть кто. Известно, как революции рождают своих героев: в лидеры они выдвигают наиболее энергичных и харизматичных. Бывших лидеров, получивших власть по наследству или по решению какого-нибудь ЦК, они безжалостно выкидывают на помойку. Так, бывший главный коммунист Таджикистана, автоматически ставший его президентом и показавший свою полную неспособность руководить в новых условиях, был насильно отправлен в отставку. Еще через несколько дней он якобы умер от расстройства (официальная версия), а по слухам - задушен своими оппонентами. Как говорится, Восток дело тонкое.
Таджикская регулярная армия однозначно поддерживала «юрчиков». Фото «КС»
Обычные «новоселы»
Любая новая власть пытается подчинить себе и силовые структуры, включая Комитет безопасности. В большинстве сотрудники таджикского комитета были приезжими, русскими. Поскольку Таджикистан сразу вошел в СНГ, то силовиков из южной республики иногда отправляли на переподготовку в российские военные вузы. Посчастливилось и Геннадию побывать на такой «учебе в Питере». Отсюда он привез домой в Душанбе не подарки жене и ребенку, а… мешки с самой дешевой крупой, мукой, сахаром и сухим молоком.
К тому времени зарплата в Таджикистане не выплачивалась уже более года. И хотя на местах постепенно усиливалось влияние «юрчиков», которые по своим лозунгам оказались ближе к России, нежели приверженцы ислама, в республике царил хаос. Деньги потеряли всякую ценность, начался почти первобытный натуральный обмен, а с ним в Душанбе пришел голод.
Но были вещи и пострашнее. Например, в любое утро вполне можно было увидеть незнакомых таджиков, которые вселились ночью в дом прежних таджиков-соседей. Днем эти «новоселы» уже садились своей многочисленной семьей в бывшую соседскую «Волгу» для поездки на базар. Через несколько месяцев такого рода смена соседей могла запросто повториться. Это означало, что власть в Душанбе снова поменялась, а тела бывших соседей, скорее всего, уже закопаны под фруктовыми деревьями в саду…
Смерть мимолетом
Эпизоды той войны вряд ли сотрутся в памяти Геннадия. Их много. Говорят, человек быстро отвыкает от мирной жизни и привыкает не удивляться военным будням…
Когда «юрчики» в очередной раз штурмовали Душанбе, в центре бывшего мирного города выстроилась огромная очередь за хлебом. Рядом находился бывший таксопарк. За его забором «вовчики» поспешно грузились в «Газели» для отступления в горы. В небе вдруг появились боевые вертолеты и, сделав заход на таксопарк, открыли огонь. Очередь за хлебом при этом не разбежалась, а, медленно продвигаясь ко входу в лавку, равнодушно наблюдала этот «кровавый салют»…
Или такой будничный эпизод в центре Душанбе. Из переулка на многолюдную улицу выбежал таджик. За ним, громко крича, гнались милиционеры, тоже таджики. Один из стражей порядка вдруг остановился и принялся стрелять из короткоствольного автомата по убегающему. Тот же, петляя между деревьями и столбами, успел выхватить пистолет. Началась перестрелка. Прохожие, как по команде, упали на землю, закрывая головы руками. Засвистели, зацокали рикошетом пули. А по проезжей части улицы, не останавливаясь, будто ничего не произошло, продолжали медленно ехать автомобили…
Геннадий был служивым человеком, а значит вдвойне, втройне рисковал жизнью. Случаев потерять ее было предостаточно. Однажды с оперативной группой его направили в дальнюю воинскую часть, где часто и бесследно пропадали люди. В ту командировку вылетели на вертолете…
Причина исчезновений оказалась проста: командир части строго придерживался средневековых азиатских порядков и неугодных или же провинившихся… расстреливал, причем не сам, а с помощью других подчиненных. Трупы людей преступники прятали. Выяснилось, что заместитель того командира-феодала, недавний выпускник российского военного училища (к слову, таких немало оказалось на той войне), уже полгода спал ночами в неком подобии чулана. Опасаясь за свою жизнь, ночи он проводил в обнимку с… ручным пулеметом, направленным на входную дверь.
Оперативники с арестованными возвращались на том же вертолете. Геннадию (он обеспечивал документальную видеосъемку следствия) места в вертолете не хватило, и ему приказали возвращаться в Душанбе на попутках. Пришлось ехать в открытом кузове грузовика вместе с дехканами, везущими в столицу картофель. Дорога шла через районы боев, а Геннадий был в форме со знаками различия, с чемоданом аппаратуры. Человек при погонах, пусть и с явно нетаджикской внешностью, на гражданской войне таджиков, тем паче в горах, неприкосновенностью не пользовался. Так что тогда ему, можно сказать, особенно повезло - выжил.
Русских не трогать?
В целом отношение к гражданским русским, проживающим в Таджикистане, у часто меняющихся «местных властей», скорее, было нейтральным. Таджики в основном разбирались между собой. Правда, в самом начале вооруженного конфликта горячие головы на митингах требовали брать в заложники русских и обменивать их на оружие
201-й мотострелковой дивизии, которая расквартирована в Таджикистане. Поддержки эта «инициатива» не получила. Как и попытка «вовчиков» взять штурмом здание Комитета безопасности.
Конечно, те русские, кто имел возможность уехать в Россию, стали покидать республику уже с первыми выстрелами. Геннадий сумел вывезти свою жену и маленького ребенка к родителям в Кировскую область, но сделал это не сразу, а спустя время, потеряв надежду на близкий мирный исход гражданской бойни. Ему надо было спасать семью.
К слову, невероятная, просто фантасмагорическая вещь: в самый разгар гражданской войны в Таджикистане Геннадию и его семье выделили… квартиру. Для любого офицера, много лет мыкавшегося по общагам и съемным квартирам, такое - верх мечтаний. А тут реальная война и новая благоустроенная квартира в современном многоэтажном доме!
Но впоследствии это жилье принесло и немало тревог. Решение продать квартиру и уехать в Россию в криминогенном Таджикистане очень просто могло закончиться тайной могилой в чьем-нибудь саду. Как для продавца, так и для покупателя. Покупателем стал местный милиционер. Для за¬ключения сделки он прибыл на «Волге» и с… вооруженной охраной.
По местному обычаю отъезжающий должен оставить соседям о себе память в виде предметов домашней утвари, посуды. Геннадий забрал с собой всё! Конечно же, не из жадности. Из-за горечи в душе. Зачем ему память людей, позволивших разрушить мир на прекрасной земле Таджикистана, сломавших собственные и чужие судьбы, допустивших весь этот кошмар?!
Россия-мачеха
До выслуги минимальной пенсии Геннадию требовалась самая малость, когда он перевелся из таджикского Комитета безопасности к российским пограничникам. В соседнем Афганистане тоже воевали. Сейчас это уже не составляет тайны: российские пограничники отслеживали конфликт по ту сторону границы. Нашлась работа и по технической специальности Геннадия - перехват радиопереговоров Ахмад-Шаха Масуда и наступающих на север Афганистана талибов. Но это уже другая война…
Россия встретила своего бывшего гражданина без энтузиазма – нужен ли ей военный пенсионер из Таджикистана? Иными словами, выживай как хочешь! Первое время Геннадий перебивался случайными заработками. В основном настраивал персональные компьютеры «новым русским». Потом откликнулись и помогли сослуживцы. Они дали адрес завода, которому требовались классные специалисты-электронщики с опытом практической работы. Такой у Геннадия был. Так он устроился на питерском предприятии и даже получил очень скромное жилье в общежитии. Помогли заводчане и с трудоустройством супруги.
Сегодня Геннадий часто ездит в далекие воинские части. Но это уже не юг, а в основном Крайний Север. Так случилось, что был он и на борту АПЛ «Нерпа», и как раз в тот злополучный день испытаний в море. Когда случилась известная всей стране трагедия с подачей фреона, он оказался не в том, а в соседнем отсеке. Ему повезло выжить и на этот раз!
Не каждому выпадает по судьбе такое, что выпало Геннадию. Оттого, признаться, часто задаюсь вопросом: о чем он, мой коллега, может часто вспоминать сегодня? О голубом небе Средней Азии и ее палящем солнце? Или о заснеженных шапках Памира, цветущих садах Душанбе? А может, совсем не идиллические картины воюющего Таджикистана тревожат его память? Может, жалеет он о том, что море не выбрал раньше?
Сам же он как-то признался: «Море я полюбил после того, как увидел штормовые волны Тихого океана. Теперь в моей душе навсегда два мира - горы и море! Они будто подарок от жизни, две красивые сказки. А еще люди, которые были со мной рядом - тогда, на службе, и теперь, здесь, в море и на заводах. Потому что они - настоящие!»
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
