 |
| Горящий «Сибиряков» (снимок сделан с борта «Шеера») |
Мужественно и искусно
…На фашистском рейдере палуба была полна зрителей: немцы вышли посмотреть, как будет сдаваться русское судно – игрушка по сравнению с «карманным линкором». - Мы поставили дымовую завесу; когда наша артиллерия открыла огонь по фашисту, я сквозь клочья дыма увидел, что палуба крейсера опустела, - вспоминал Анатолий Алексеевич. По мнению немецкого адмирала Фридриха Руге, тяжелый крейсер потопил «мужественно и искусно сопротивлявшийся большой ледокол». Немецкий морской волк отдал должное нашим морякам. Но что значит «большой ледокол» в сопоставлении с крейсером? У «А. Сибирякова», 1909 года постройки, вскоре после 22 июня 1941 года вошедшего в ледокольный отряд Беломорской военной флотилии, - четыре пушчонки калибром 76 и 45 миллиметров. У «Шеера», современного корабля, специально построенного для дальнего рейдерства, - шесть 280-миллиметровых, восемь 150-миллиметровых и шесть 105-миллиметровых орудий, восемь торпедных аппаратов, два самолета. Рейдер был направлен в Карское море для уничтожения караванов судов, кораблей эскорта и порта Диксон. «Шеер» свою задачу не выполнил. Наших судов, кроме «Сибирякова», он не нашел. А подойти неожиданно к Диксону ему не дали «сибиряковцы», которые шли к Северной Земле, чтобы открыть там новую зимовку. Для этого на борту парохода находились персонал новой полярной станции, плотники, а также ящики с оборудованием и аппаратурой и прочее. С крейсера сигналили: спустить флаг и сообщить ледовую обстановку в проливе Вилькицкого, затем прекратить работу радиостанции, остановить машину и сдаться без боя. Гордый трудяга-пароход отказался это сделать. И вступил в бой с крейсером. Немецкий сигнальщик перестал махать флажками, убравшись с опасного места. Впрочем, снаряды «Сибирякова» до «Шеера» не долетели. А крейсер дал залп, второй... Пароход вздрогнул от страшного удара. Корма резко осела вниз. Пароход стремительно терял и так-то небольшой ход. В кормовой части – пожар. Артиллерии на корме больше не существовало... «Сибиряков» потерял связь с Диксоном. Но главстаршина Михаил Сараев вскарабкался по уцелевшей мачте и натянул антенну. Радист снова застучал ключом. Пароход оповестил Советскую Арктику о появлении «Шеера». Беспримерный бой «Сибирякова» и последовавшая за ним героическая оборона Диксона сорвали немецкую операцию.«Открой, Николай, кингстоны!»
Воспоминания Анатолия Качаравы помещены в книге «Корабли-герои» в разделе о советских военных кораблях «Флот ведет бой» (Москва, 1970). «Сибиряков» не вполне военный корабль, но составители книги отдали дань уважения его подвигу… Вот отрывок из воспоминаний. «Запылал пожар на носу парохода. Этот пострашнее того, что вспыхнул на корме. Стена бушующего пламени отрезала артиллеристов, которые вели непрерывный огонь из носовых орудий. Стали рваться бочки с бензином. Страшной силы взрыв словно подбросил пароход. Чувствую: этот снаряд попал в самое сердце корабля – машинное отделение. (…) Связь порвана. Кричу в переговорную трубку: - В машине! - Заливает… Вода хлынула… - доносится голос Николая Бочурко. (Николай Бочурко – старший механик «Сибирякова». – С.Д.) Вот и пришел момент, когда пароход стал неподвижной мишенью. Теперь конец. Это ясно. - Открой, Николай, кингстоны! – кричу в переговорную трубку. – Всем выходить наверх! В эту минуту что-то острое впивается мне в живот, с силой отталкивает руку…» Качарава был тяжело ранен. Что происходило дальше, он узнал много позднее. До боя на борту «Сибирякова» находилось около 100 человек. В плен попало 18. Отрезанный от других «сибиряковцев» стеной огня, в одиночку спасался кочегар Павел Вавилов. На острове Белуха он жил до морозов. Экипаж летчика Ивана Черевичного снял «робинзона» с острова, к которому подбирались белые медведи. Закоренелый помор, боцман «Сибирякова» Андрей Тихонович Павловский рассказывал мне, что раненых принимали в шлюпку «крепкие мужики»: - В первую очередь спустили капитана как тяжелораненого. Пока мы рассаживались, смотрим – перед нами катер немецкий. Мы условились не говорить, что с нами капитан. А как же иначе – так и должно было быть. Когда катер начал нас забирать, «Сибиряков» стал тонуть… А вот что вспоминал парторг «Сибирякова» радист Михаил Федорович Сараев: - На «Шеере», как потом выяснилось, я был почти сутки без сознания. Очнулся в одном помещении с Качаравой, который лежал весь забинтованный. «Сибиряковцы» называли его профессором-полярником… Издевательства и допросы начались в Норвегии, в Нарвике, на берегу. Меня там без наркоза резали, когда осколок вытаскивали… Затем были лагеря для военнопленных… После войны нас наградили орденами Красной Звезды, Качараву – орденом Красного Знамени.Нет, не «Варяг»!
«Сибирякова» сравнивали с «Варягом». «Честь, конечно, большая. Но правомерно ли, как говорится, по морской и военной линии сравнение парохода с четырьмя пушками с крейсером первого класса «Варяг», который был вооружен двенадцатью 152- и двенадцатью 75-миллиметровыми орудиями, шестью торпедными аппаратами и так далее? – задавался вопросом замечательный архангельский журналист и краевед Евгений Евгеньевич Салтыков. – «Варяг» у Чемульпо потопил японский миноносец, нанес тяжелые повреждения крейсерам «Осама», «Такачихо» и ряду других кораблей. А «Сибиряков», по сути, был безоружен против бронированного чудовища. Но он тоже не сдался врагу. Подвигу «Сибирякова» трудно найти аналогию в морской истории». Точные слова нашел командующий Северным флотом 1940-1946 годов Арсений Григорьевич Головко: он сравнил действия «сибиряковцев» с подвигом Александра Матросова.Помним… Помним ли?
После войны Анатолий Алексеевич Качарава некоторое время жил в Архангельске, в деревянном доме на улице Урицкого. Ходил в море капитаном ледокола «Леваневский». Права выезда в «загранку» не имел… Затем капитан Качарава вернулся к южному солнцу, под которым родился и где учился в морском техникуме. В 1967-1979 годах возглавлял Грузинское морское пароходство. Умер в августе 1982 года в Батуми и похоронен у стен Батумского мореходного училища. В состав Грузинского пароходства вошел в свое время танкер «Капитан А. Качарава». В 12 часов 56 минут 25 августа 1942 года радиоцентр Диксона принял первое сообщение Качаравы о встрече с крейсером. В 14 часов 5 минут, через час и девять минут, связь с пароходом оборвалась… Но связь его с историей крепкая. Хотя почти всеми в Архангельске забыто предложение Евгения Салтыкова о создании у нас диорамы, посвященной бою «Сибирякова» с «Шеером». А знают ли сейчас на кораблях и судах о традиции, появившейся по приказу №103 командующего Северным флотом от 28 апреля 1965 года: проходя в районе острова Белуха, где погиб «А. Сибиряков», приспустить флаг и тем самым почтить память парохода-героя?Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
