Как работаем, так и живем

Эта мысль преследовала меня всю командировку

Самолеты в аэропортах Норвегии стоят считанные минуты. За это время их успевают обслужить по высшему классу. Нам бы такому сервису поучиться. Фото Олега Химаныча

И еще одна - ну кто, кроме нас самих, может потребовать, чтобы наш труд уважали?! Но требовать большинство или по привычной лености своей не хочет, а может быть, и по-беликовски боится. Похоже, ждать доброго дядю, а по убеждению иных, монархически настроенных, доброго батюшку-царя, который пожалеет да разом все для нас обустроит, - это уже в крови.

УВЕРЕН, большинство сегодняшних россиян совершенно не способны вообразить себе, чтобы бригада норвежцев гордо несла переходящее красное знамя, заработанное за ударный труд на стройке. А ведь напрасно! Был период в истории Норвегии, когда она обратилась к нашему, советскому опыту. Тут я предвижу скепсис иных своих сограждан, которые ныне ничего положительного в советском периоде видеть не желают. Но это, как говорится, их личное горе.

Стахановцы и король

Так вот, в 1945 году, когда север Норвегии был освобожден от фашистов, экономику и быт здесь пришлось восстанавливать, а точнее даже сказать, возрождать. Сами норвежцы этот период своей истории так и назвали – Возрождение, точь-в-точь как Ренессанс. Теперь в Хаммерфесте есть музей Возрождения, и там в экспозициях – документы и экспонаты того времени. Демонстрируется и переходящее красное знамя ударной бригаде строителей, которые отстраивали разрушенный город, и знамя это, между прочим, красного цвета. Норвегия уже тогда была Королевством, но, как видим, социалистическое соревнование, ныне в России обильно поливаемое грязью, монархической Норвегии сгодилось. Музейные фото норвежских «стахановцев» соседствуют в музее с портретом короля Хокона VII – их национального лидера, и ничего в том крамольного жители преуспевающей сегодня страны не видят. Кстати, из этих наблюдений возникает еще один повод задаться вопросом - почему у нас, в России, такая лютая злоба даже к тому хорошему, что было в истории Союза?

Понятно, норвежцы никогда лентяями не были. Скажем так, прохладная среда их этнографического обитания не позволяла жить с прохладцей. Вот они и работали, заимствуя, пускай временно, и тот положительный опыт, который имелся в СССР. Не потому ли и преуспели?

Вместе с тем, на взгляд стороннего россиянина, норвежцы в общем-то и «не перерабатывают». Впрочем, как те же немцы, шведы или датчане, которых мне также довелось видеть в деле – на суше и на море. В том смысле, что жилы они, как это у нас принято говорить, не рвут. И седьмым потом не исходят. Надобности в том нет. Все настолько продумано и четко организовано, настолько ответственен каждый из работников в технологической или другой иной цепочке производства, обслуживания, что «нештатные ситуации», из которых чаще всего и состоит весь рабочий день россиянина, у них крайне редки. Но если уж и случаются таковые, то сбои эти просчитаны загодя, а потому и ликвидируются быстро, четко и без потерь.

Наконец, самое главное. В отличие от нас, скандинавские трудяги сумели наладить дело так, чтобы плодами их физических усилий и творческого ума пользовалась не только некая олигархическая прослойка. Потому и живут они сегодня всей Европе на белую зависть.

Почему вы пьете?

В Норвегии я не впервые – был на ее крайнем севере, теперь вот - в серединной части, бывал и на юге. А первый раз съездил туда еще в пору Советского Союза, два десятка лет назад, когда контакты между их Финмарком и Архангельской областью только-только начались.

Так вот, нигде и никогда я не слышал ни одного скверного слова о простых россиянах, если хотите – об обывателях. Признаться, о наших политиках доводилось выслушивать много нелестного, а вот о простых людях – ничего дурного! И в этот раз тоже. Единственный вопрос, за который мне было всегда стыдно, а норвежцы, понимая этот нюанс, старались задавать его очень деликатно, – почему в России так много пьют? Они были милосердны, задавая этот вопрос, и потому тут же спешили добавить: да, мы понимаем, у вас была трудная история, много горя, русский человек много пережил… Но надо же как-то налаживать жизнь, думать о своих детях. Так почему же Россия так много пьет, когда надо работать?!

Что тут ответить?

Переходящее красное знамя - это из норвежского «стахановского» прошлого, которого в стране не стыдятся. Фото Олега Химаныча

«Гуляй, Россия!»

Почему Россия, при всем откровенно плачевном состоянии своей экономики, так много гуляет, норвежцам тоже непонятно. Традиционные посленовогодние загулы в 10 дней или вот последние четыре дня неких праздников, «совмещенных» с бывшим Днем Советской армии и Военно-морского флота – это из какой оперы?! Мы что – страна всеобщего достатка, самые сытые и самые обеспеченные? Дела все сделаны – некуда руки приложить?! А тут еще и наше насквозь пошлое телевидение заходится в сплошной праздничной истерике: «Смотри, Россия!», «Веселись, Россия!», «Гуляй, Россия!». Неужели наши люди, а это миллионы телезрителей, не понимают, как травят подобным цинизмом их умы и души?!

Видимо, не понимают, если веселятся и гуляют.

Отдохнуть в Норвегии – святое дело. В субботу с 17 часов все «избушки - на клюшку»! В воскресенье по всей стране не работает ни один магазин, даже продовольственный! Поначалу я искренне недоумевал - как же так?!

- Нет, нет и нет! – горячо объясняли мне норвежцы, – выходной день должен быть отдан семье, детям. Наши профсоюзы за это боролись несколько десятков лет, это наше социальное завоевание…

Вот так! В воскресенье в живописных окрестностях Тронхейма при довольно ветреной погоде я и в самом деле наблюдал немало отдыхающих семей – лыжников, саночников. А на льду фьорда, у большой и специально оборудованной, обставленной средствами спасения майны видел любителей рыбной ловли. Разумеется, не в ямщицких тулупах и без дюралевых кузовов.

Конечно, хорошо бы нам всем почивать на лаврах такой вот социальной защищенности! Но для этого, опять же, нужно работать.

Один с сошкой, двое с ложкой

Летим из Тронхейма в Тромсё с промежуточной посадкой в Будё. До Будё лёту 45 минут. Только «причалили» к терминалу его аэропорта, одни пассажиры - на выход, другие следом - в салон. То есть 150-местный Боинг-737 тут как трамвай. Моментально к самолету подкатывает бензовоз-заправщик «Shell». Машина вылизана до стерильности, сверкает нержавейкой, как медицинский инструмент. На цистерне - электронное табло. По нему и глядим, сколько топлива вливается в наш «Боинг». Здесь же к багажному отсеку, а он прямо под нашим рядом кресел, шустро подкатывает машинка с тележкой и тремя грузчиками. Из самолетного отсека по транспортеру плывут чемоданы и сумки, эти трое снимают их и складывают на тележку. Затем, уже с другой тележки, точно так же ставят на ленту новый багаж, а транспортер несет его во чрево самолета.

Стоянка в Будё - минут 20, у нас поезда порой стоят больше. Самолет наш «отчалил» и уже через считанные минуты разгонялся на полосе…

В Тромсё пересаживаемся на архангельский Ан-24. Самолет стоит на отшибе, поскольку ни к одному из терминалов норвежского аэропорта он «не стыкуется». Нет, Ан-24 хороший, надежный самолет, но по древности конструкции и уровню комфорта для пассажиров ни в какие европейские «ворота» не лезет. Поэтому сначала идем по летному полю и уже по трапику поднимаемся в салон. Там сумрачно, желтые лампочки горят, да еще и не каждая, холодно, сырость и запах керосина будто впитался в его нутро. Видимо, так пассажирам дают понять, что самолет заправлен топливом?

В Мурманске остановка. К багажному отсеку самолета подходят, как и в Будё, тоже три грузчика. Но двое из них оживленно чешут языками, пока с багажом, естественно, без энтузиазма, вошкается один. Он же затем, таская из тележки по одному чемодану, выдает их пассажирам уже в здании вокзала. Тоже без энтузиазма. Очередь (в полутемном накопителе), естественно, на взводе, ведь надо еще пройти контроль и перерегистрацию на Архангельск. Вероятно, впервые летевшие тем же Ан-24 норвежцы подавлены ненавязчивым российским сервисом и растерянно озираются – куда попали?!

А собственно, куда они попали? В страну, где вдвое больше чешут языками, чем работают. И это можно сказать не только в отношении тех, кто или осатанело пьет, или не хочет работать на дядю-олигарха, известно каким образом приобретшего «свою собственность», но и в отношении чудовищно раздутого чиновничьего аппарата.

Вот как мы в России работаем, так и живем.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта