Не могу причислить себя к ближнему кругу знакомых Владимира Михайловича Чувакина, но мне не раз доводилось видеть его и в работе, и вне пространства верфей. Он запомнился, и, вероятно, не только мне, своей степенностью и порядочностью. Степенность была тем удивительней, что ею обладал южанин, одессит, волею институтского распределения оказавшийся в орбите северного судостроя. Порядочностью, и это подтвердят многие, он отличался от целого ряда высокопоставленных руководителей, с коими он строил корабли.
