Вместо эпиграфа к этой публикации я бы взял строки Джозефа Конрада, одного из самых ярких певцов океана и морских профессий: «Любовь к кораблям отличается от любви, которую питают люди ко всяким другим творениям рук своих...» Заголовок же пришел на ум, когда вспомнились строки известной песни - «Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет...» Не плачет моряк в песне, а в жизни все же случается.
В №10 «Корабельной стороны» мы опубликовали фото 1995 года: док-камера «Звездочки», две атомные подлодки, что ждут утилизации, и люди, пришедшие проститься с кораблями. Тогда же я посетовал, что человечество за многие века так и не выработало общепринятой традиции благодарения кораблю. Спуск на воду - это всегда праздник, а уход корабля, как правило, лишен торжеств и почестей. И порадовался за северодвинцев, собравшихся тогда на подошве док-камеры. Потому что они сделали попытку ввести в обиход достойную церемонию.Через несколько дней на сайте нашего издательства как отклик на публикацию появились строки читателя Э.Ю. Плешкова, приведу их так, как есть: «Олег, что ты радуешься? Когда я глушил реакторы К-475, сидел над кабелями приводов АР и КР с кабельным ножом и плакал, как дите малое, пока никто не видел. Приказ - резать, а я не могу - все равно, что брату ноги режешь без наркоза... Лучше сообщи мне, Олег, когда флаг Андреевский был спущен и что сейчас с кораблем?»Что ж, сразу и отвечу. Военно-морской флаг на АПЛ К-475 (заказ №339) спустили в 1995-м. Тогда же и началась утилизация корабля, а быстро отправлять боевые корабли в шихту у нас уже научились...«Моряк без сострадания не может смотреть на искалеченное судно», утверждал тот же Джозеф Конрад. Верно. А если выпестованный тобой корабль нужно кромсать на куски своими же руками?! Именно это приходится переживать тем, кто работает сегодня на утилизационном конвейере, например на «Звездочке». Я этим людям искренне сочувствую. А в общем-то, мне показалось, есть повод вернуться к старой, для кого-то, быть может, заезженной теме - о кораблях и людях.Теория ВэллсаОсобое, у иных людей едва ли не родственное, отношение к кораблю, занимало меня давно. Точнее, вопрос: где его истоки? Не в сентиментальности же дело! Мне посоветовали найти исследование доктора Вэллса - работает такой в Англии, по специализации - морская психология. Нашел, оказалось, не очень большая книга, скорее - брошюра. Так вот, Вэллс полагает и приводит тому довольно убедительные доводы - кто в море не был, кого оно не испытало, у того корабль - «железо», у тех, кто в море что-то пережил, отношение совсем иное. Такая, возможно, спорная, но все же выстроенная теория. Если абстрагироваться от графиков, диаграмм и столбцов цифр мониторинга, проведенного доктором Вэллсом, суть его идеи такова - в море, а оно всегда и везде для нас враждебная среда, на тончайших уровнях подсознания происходит своего рода единение человека и корабля. Ощущение, тем паче - проявление опасности, лишь усиливает эту тягу. В самом деле, ведь когда мы чувствуем угрозу, природа наша, порой инстинктивно, пытается защититься, найти себе союзника. Так и здесь, корабль в море - товарищ, друг. А если в море ходить месяцами, годами?!У тех, кто строит корабли, думаю, тоже возникает подобное притяжение, хотя в основе его, верно, уже другое явление. В просторечии говорят - «прикипеть душой», то есть осознанно вложить свой труд, время и обязательно - свои чувства... Думаю, так «прикипает» крестьянин к своему наделу, художник к творению рук своих, зодчий к храму или иной своей постройке, да тот же дачник к четырем соткам, даже если они и на болоте. Ничего дурного в том нет.К слову, иногда отголоски давнего отношения к кораблю (судну) как к живому существу, можно найти даже там, где меньше всего ожидаешь, - в инструкциях. Есть, например, РБЖ - руководство по борьбе за живучесть корабля. Обратите внимание - не за безопасность или спасение, не за непотопляемость, а за живучесть. Следовательно, моряки согласно этому самому РБЖ борются не за корабль, как средство передвижения, а за его жизнь. А потом уже за свою.Как предали «Мурманск»Как в своей мореходной практике, так и в жизни на берегу, я встречал моряков, как правило, это бывалые скитальцы, которые верили: корабли - «существа разумные», даже если их превратили в груду металла, и рассказывали немало случаев тому в подтверждение. Например, архангельский ледокол «Капитан Мелехов», его в 90-х «новые русские» продали «на патефонные иголки» индийцам, никак не хотел умирать на чужбине. Просто мистика: ветерана Арктики там, уже в южных водах, долго пытались и не могли загнать на отмель для разделки. Дергали мертвый корабль и так, и сяк, а он как мог сопротивлялся.Нечто подобное произошло и с «Мурманском» - вторым крейсером, построенным на молотовском заводе № 402, - он погиб на прибрежных камнях Норвегии в 1996 году. Северный флот тогда передавал старые корабли Госимуществу, а уже господа чиновники торговали ими по цене металлолома. «Мурманск», который отслужил Северному флоту 40 лет, продали в Дубай, взяли «под уздцы» и повели. В Норвежском море разразился шторм, крейсер заартачился - буксировочные концы не выдержали, оборвались. Корабль сдрейфовал к берегу и там, недалеко от мыса Нордкап, сел на камни. Русские спасатели так и не появились. Зато к обломкам зачастили журналисты. Репортажи о брошенном крейсере появились в газетах Европы. На экранах же российского телевидения «Мурманск» предстал гораздо позже и в связи с другой катастрофой - гибелью АПЛ «Курск». Страна тогда была так потрясена ею, что вспомнить пришлось и о плачевном положении всего Военно-Морского Флота. Группа телеканала НТВ в 12-минутном сюжете, озаглавленном «Последняя гибель «Варяга», рассказала о незавидном финале бывшего североморского флагмана. Помнится, меня более всего потрясли не панорамы ржавых конструкций погибшего корабля, который, к слову, строил мой отец, а комментарии мурманчан, в их числе - полное безразличия высказывание офицера. - «Скажите, вам старых кораблей не жалко?» - «А что их жалеть?! Отслужил свое - и на металл!» - чеканил капитан I ранга нынешнего Северного флота.Так-то оно так. Но мне вспомнились другие моряки того же флота и того же ранга, которые украдкой смахивали слезу, когда в Черной губе Новоземельского ядерного полигона расставляли их обреченные на гибель корабли, тоже ведь отслужившие свое. Я бы не стал называть это сентиментальностью. Здесь все же было нечто иное, отчего флот наш никак не становился слабее, а напротив, крепчал, чтоб вскоре стать океанским....На дворе XXI век, живем в убогой стране, которая все «возрождается» и в потоке словоблудия никак не может возродиться. А ее моряки видят море с берега и считают не пройденные мили, а свою выслугу и гарантированные государством довольствие и льготы. Разве им до кораблей?! Какая уж тут «прикипелость»?«Молча и разошлись...»В истории северодвинского судостроя есть немало драматических моментов, в том числе связанных с уничтожением плодов своего труда. Имею в виду не только атомные лодки, уничтожение которых уже поставлено на конвейер.В самом начале 50-х, например, такая же судьба постигла уникальный корабль - тяжелый крейсер проекта 82, который едва начали строить. А строили его, не побоюсь сказать, с энтузиазмом, как и все, что в те годы создавалось коллективным трудом. В этом настрое присутствовала и большая надежда, что впереди иная жизнь, что к мрачному периоду сталинизма страна уже никогда не вернется. Но ведь раздался гром средь ясного неба - 23 апреля 1953-го министр судостроения издал приказ: работы на кораблях 82 проекта прекратить, причем на всех трех заводах, где их заложили. Возможно, в Москве опасались волнений на этих самых заводах, и упомянутый приказ обнародовали не сразу, а только спустя время после его подписания.«В тот день всех, кто пришел утром в цех, ждала необычная тишина, - вспоминал ветеран завода В.В. Таскаев. - Никто не работал. Ни клепальщики, ни сборщики, ни сварщики. Перекрытыми оказались даже воздушные трассы. Начальником цеха в ту пору был Г.Л. Просянкин. Он-то и объявил собравшимся о приказе законсервировать корабль. Люди восприняли эту новость молча и мрачно. Молча и разошлись. В тот день, помню, всех нас сразу же распустили по домам. Состояние многих моих товарищей было шоковым...»А потом небывалый суперсовременный корабль несколько месяцев резали на металл. Как впоследствии и крейсера проекта 68-бис, причем опять кромсали на том же стапеле. Так что в начинании сначала строить, чтобы потом ломать, у северодвинцев опыт имеется.Да и сегодня нет оснований полагать, что с подобным делом навсегда покончено, - уже ясно, что предстоит крушить атомный «Ушаков», а там, не ровен час, и до «Нахимова» очередь дойдет. Не хотелось бы, да только кто теперь даст гарантию, что не дойдет?Они как стая лебедейДжозеф Конрад, воспевший флот, когда тот еще начинал переходить от паруса к паровой машине, тот самый Конрад, которого не знают нынешние так называемые моряки, считал корабли «существами разумными», имеющими свои права «так же, как любое говорящее и дышащее существо». Он сравнивал их с морскими птицами, которые «не плывут, а словно летят над водой», а в старых доках они виделись ему «стаей лебедей, загнанных на задний двор мрачного многоквартирного дома». Он был убежден: «ничто не может испортить красоты кораблей», и писал о них поэтично и влюбленно и потому, надо думать, заслужил признание читателей, и не только моряков...Кстати, постсоветские военморы, такое впечатление, в большинстве своем вообще ничего не читают. Как выразился один мой приятель - у них дома всего две книги, из них одна - поваренная, а вторая - телефонный справочник. И таких немало, а более всех среди пришедших на флот не по зову души, а по контракту. Контракт, как вы знаете, сейчас вроде панацеи от всех бед в наших Вооруженных силах, и у идеологов военной реформы он в большом фаворе. Поэтому в обозримом будущем ряды приспособленцев при погонах, скорее всего, вырастут, и, берусь утверждать, это станет одной из причин дальнейшего прозябания нашего флота.Но, конечно же, речь тут не только о моряках, но и о людях многих других профессий, так или иначе связанных с морем. Знавал я, например, и журналистов, даже редакторов, коих больше занимает политиканский бред и обывательские сплетни, нежели судьба Северодвинска, рожденного флотом и не мыслимого без него. В кораблях они тоже видят только «железо». Вообще, разговаривать с такими людьми всегда трудно, а случается и бесполезно, жалко потраченного времени, и берет досада от постигшего разочарования. А за людей, и сегодня сохранивших преданность морской стихии, кораблю, понимающих Джозефа Конрада, мне всегда радостно.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
