Побед без жертв не бывает

Об этом говорят события 70-летней давности

Спасение ледокольного парохода «Малыгин» в арктических водах явилось первой крупномасштабной операцией ЭПРОНа на Советском Севере. В ней участвовали и моряки Архангельска. Предыстория же ее такова...

В УСЛОВИЯХ полярной ночи 1932 года ледокольный пароход «Малыгин» совершал рейс к этому заполярному архипелагу. Надо пояснить: это было исключительное плавание, поскольку обычно сообщение между Европой и Шпицбергеном в те годы из-за тяжелых навигационных условий закрывалось на период с 15 ноября по 15 мая. Однако в декабре 1932-го возникла острая необходимость доставить на острова группу советских горняков. Тогда к его берегам и направили «Малыгина» в сопровождении еще одного ледокольного парохода - «Георгий Седов». Рейс проходил в штормовую погоду, а на седьмой день, когда оба судна уже находились на подходе к Шпицбергену, вообще поднялся ураганный ветер. Всего в 8 милях от спасительной гавани Грингарбур в заливе Айс-фьорд «Малыгин» наскочил на банку...

Была уже полярная ночь, и, чтобы облегчить ориентацию морякам, полярники на берегу развели большой костер. Капитан парохода А.З. Филатов этого не знал, принял отблески костра за один из огней Баренцбурга и повернул пароход на них.

С поврежденным носом пароход лег на камни. Когда же наступил прилив, «Малыгин» каким-то чудом смог сняться с мели, и еще два с половиной часа своим ходом шел к Баренцбургу. Однако до причала он дойти не смог. Через трещины в корпус парохода постоянно поступала вода. Судно получило сильный дифферент на нос, и во избежание катастрофы А.З. Филатов вынужден был вновь направить пароход к берегу, теперь уже чтобы осознанно посадить его на камни. Через 9 часов на полной воде капитан «Малыгина» попытался еще раз сняться, но в самый последний момент корма судна плотно застряла на камнях. За трое с половиной суток пароход принял в отсеки и помещения очень много воды и получил крен на правый борт в 22 градуса. Шторм не утихал, ударил мороз, началось обледенение...

Капитан ледокольного парохода «Георгий Седов», опасаясь посадки на мель, подойти к «Малыгину» и взять его на буксир не решился и ограничился тем, что снял с бедствующего судна пассажиров и команду.

Вскоре на помощь «Малыгину» направились ледокол «Ленин» и буксир «Руслан» с экспедицией Наркомвода на борту. От ЭПРОНа в нее вошли известный водолазный специалист П.В. Симонов и трое его коллег. 15 января группа приступила к откачке воды из помещений судна. Спасателям удалось несколько облегчить вес парохода, он подвсплыл, однако тогда же его корпус штормом стало сильно бить о каменистый грунт. К тому же надвигавшийся лед грозил вытеснить и суда спасателей на прибрежную отмель. 26 января было принято решение все работы прекратить, и «Малыгин» вновь сел на камни. В его трюмах под водой осталось 320 тонн грузов.

Вторая попытка

Новая спасательная операция началась ранней весной 1933 года. Возглавил ее начальник ЭПРОНа Фотий Иванович Крылов.

Подготовка завершилась 6 марта. Спасателей принял на борт «Георгий Седов». На подходе к Шпицбергену его встретил ледокол «Ленин» и провел через льды в Баренцбург. Прибыв к месту аварии 12 марта, спасатели в полном составе высадились на полузатопленное и обледеневшее судно. Они разместили свое оборудование на верхних палубах судна, а для жилья использовали те помещения, которые не были затоплены. Уже на следующий день начались работы.

Надо сказать, что март на широте Шпицбергена вполне резонно считается зимним месяцем, поскольку здесь еще в полной мере сохраняются условия полярной ночи: тьма и морозы, достигающие временами 30 градусов. Из-за сплошного льда в трюмах провести осмотр днищевой части корпуса «изнутри» судна не удалось. Не дали полного представления о повреждениях и попытки водолазов: пароход лежал на банке из крупных камней и так называемого плитняка. Однако там, где проникнуть «под корпус» все же удалось, эпроновцы обнаружили множество отверстий от выбитых ударами заклепок и разошедшиеся швы.

Еще одной сложностью для спасателей стали малые глубины в районе аварии. Ледокол «Ленин» из-за своей большой осадки максимально смог приближаться к «Малыгину» на 200-300 метров, а небольшой спасательный буксир «Руслан» с трудом подходил к ледокольному пароходу, но только с кормы. Если его движению препятствовали льды, то их рвали взрывчаткой. Льды мешали и водолазам: из-за их подвижки то и дело смещались прорубленные майны.

Однако еще большей проблемой для спасателей стали низкие температуры: постоянно происходило обмерзание майны и шлангов, а при температуре ниже 20 градусов выходили из строя водоотливные насосы. Тогда их приходилось отогревать кипятком, который брали здесь же, на... камбузе. Скопившийся в трюмах лед эпроновцы вырубали топорами, грузили в корзины, поднимали наверх и выбрасывали за борт. При этом свои рабочие места люди вынуждены были освещать маломощными фонарями типа «летучая мышь»...

В какой-то момент даже возникло предложение остановить работы до наступления светлого времени и тепла, однако, поразмыслив, от него отказались, поскольку в таком случае штормовые волны могли окончательно разрушить недвижно сидящий на камнях пароход. С большим трудом спасателям удалось освободить палубы, помещения и трюмы аварийного судна ото льда, исправить машину парохода и даже разжечь ее котлы. С последним тоже возникли трудности. Опасаясь размораживания механизмов, воду откачивали постепенно, прогревая помещение машинного отделения небольшими камельками.

23 марта мороз пошел на убыль, и Айс-фьорд стал освобождаться ото льда. Спасатели объявили аврал, и к утру следующих суток из отсеков и трюмов «Малыгина» удалось откачать воду до расчетных уровней.

Стащить пароход с мелководья на глубину сначала попытался буксир «Руслан», но безуспешно. Водолазы выяснили, что днищевая часть кормы судна застряла в выдавленном им «котловане». Тогда спасатели принялись дифферентовать пароход на нос. Одновременно штурманы, замерив со льда глубины, наметили маршрут буксировки «Малыгина».

К вечеру 24 марта в заливе поднялась волна, которая немного повысила общий уровень воды, что было на руку спасателям. И тогда «Руслан» повторил попытку. Около полуночи «Малыгина» с креном в 19 градусов удалось-таки стащить с камней. Затем эпроновцы выбрали его якорь, отданный во время аварии, подали на борт «Малыгина» электрический кабель и отбуксировали к ледоколу «Ленин». После этого все суда направились в Баренцбург.

Работники советского рудника встретили этот караван с ликованием. На причале поселка играл оркестр, полярники трижды отсалютовали эпроновцам из ружей.

За ходом спасательной операции следили и в Союзе. Известие о ее благополучном исходе произвело сильное впечатление, и в адрес спасателей полетели радиотелеграммы...

«Товарищи эпроновцы, вы вышли победителями из свирепой схватки с суровой природой. Ваша победа - это победа советской науки, победа всех трудящихся Советского Союза. Все труженики города Ленина с восхищением следят за героической эпопеей моряков», - гласил текст телеграммы от С.М. Кирова.

Из итальянского Сорренто откликнулся А.М. Горький: «Привет героям Арктики! Вы, товарищи, совершили один из тех подвигов, которые говорят о несокрушимой силище рабочего класса Советского Союза. Крепко обнимаю всех вас, героев»...

Наконец, правительственная радиограмма: «Шлем горячий привет руководителям и всем участникам экспедиции по спасению «Малыгина», с честью выполнившим труднейшее задание правительства. Ваша работа и ваши успехи вписывают славную страницу в историю советского полярного мореплавания. Входим в ЦИК Союза ССР с ходатайством о награждении героев-эпроновцев».

Но время испытаний для спасателей, как оказалось, еще не закончилось.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта