Его специально подготовили для праздничной демонстрации в Северодвинске
В музейных фондах городского музея хранится любопытная фотография. По улицам Северодвинска, словно пришедший сюда прямо с Гражданской войны, движется броневик, сопровождаемый защитниками Октября. К этому броневику я имею самое непосредственное отношение. Поэтому, взглянув на фотографию, тотчас же вспомнил все подробности его создания...ОСЕНЬЮ 1957 года к праздничной демонстрации начали готовиться раньше обычного, так как праздник 7 Ноября в тот год был круглой датой. Великой Октябрьской социалистической революции исполнялось сорок лет.В начале сентября меня вызвали к начальнику цеха. В кабинете, кроме его хозяина - Александра Израилевича Каткова, находились секретарь цеховой парторганизации Александр Осипович Смолин и мастер хозяйственных работ Иван Ефимович Полосков. Смолин, только что вернувшийся с совещания парторгов, сразу же сказал, что на праздничной демонстрации во главе заводской колонны как символ Великого Октября должен будет идти броневик. Главная же новость состояла в том, что создать эту бронемашину поручалось нашему трубогибочному цеху на базе «козлика» (как в народе называли небольшой автомобиль с брезентовым верхом, обладавший высокой проходимостью). На нем ездил заместитель начальника планово-производственного отдела завода Н.Г. Душичев.- Вот такая перед нами поставлена почетная и ответственная задача! - закончил свое сообщение Александр Осипович и, повернувшись к завхозу, добавил: - Ты уж постарайся, Иван Ефимович, не подводи цех.Полосков, растерянно переводя взгляд с парторга на начальника цеха, упавшим голосом спросил: «А как его делать-то, этот броневик?»- Что тут непонятного: надо просто обшить «козлик» фанерой, вот и все дела! - бодро ответил Смолин.- Хоть чертеж-то какой-нибудь на этот броневик есть? - обреченно спросил Полосков.- Для этого мы и пригласили сюда конструктора. Вот Жепетов тебе нарисует все, что надо, - включился в разговор Катков.Иван Ефимович начал оживать.- Только пусть он мне даст чертежи на каждую деталь, а то мои плотники не сообразят, - уже более уверенно стал выдвигать требования Полосков, радуясь возможности «перевести стрелку» на другого. - Мне что конструктор начертит, то я и сделаю.Первым делом предстояло ознакомиться с ходовой частью будущего броневика. С этой целью я отправился к ремонтно-механическому цеху, в бытовках которого в то время размещались дирекция завода и планово-производственный отдел. Осмотрел стоящий недалеко от входа в цех автомобиль и стал рисовать эскиз. Но этому занятию помешал вышедший из здания Душичев. Он сердито спросил, что мне тут надо, и, выслушав мои объяснения, недовольно хмыкнул, садясь в машину: «Потом зарисуешь!»На следующий день, тщательно обмерив автомобиль, я стал обдумывать свои дальнейшие действия. Начал припоминать фильмы о Гражданской войне: «Мы из Кронштадта», «Щорс», «Чапаев»... Увы, все напрасно. Попытки отыскать изображение броневика в библиотеках тоже большого успеха не имели: во всех публикациях в качестве символа революции изображался только крейсер «Аврора». Но делать нечего, пришлось начинать проектирование с той скудной информацией, которая была в памяти. Сначала нарисовал в масштабе автомобиль, а потом вокруг него - силуэт броневика. После этого стало возможно начертить его скелет, то есть каркас, который предстояло поставить на «козлик». Затем сделал чертежи всех деталей, как и просил Полосков. Однако на этом конструкторский этап работы не закончился. Ознакомившись с моим проектом, парторг предупредил, что конструкция должна выдерживать вес нескольких человек, так как возникла идея поставить на башню комиссара со знаменем, а на крылья посадить революционных солдата и матроса. Водителя же автомобиля больше всего заботил обзор во время езды. Он заявил, что узкой смотровой щели будет недостаточно для безопасной езды по городу. Пришлось усиливать каркас и делать откидной щиток перед ветровым стеклом, который следовало закрыть перед трибуной. Сделав необходимую корректировку чертежей, я передал их завхозу Полоскову для практического воплощения.Поначалу дело шло нормально. Плотники аккуратно выпилили все детали, вызвав меня лишь раза два для незначительных уточнений. Каркас тоже сколотили почти без вопросов. Оставалось самое простое: приколотить выпиленные детали на предназначенные им места. Каких-то сложностей в этом деле не предвиделось: детали были пронумерованы.Приходя на участок, где трудился плотник, я каждый раз с удовлетворением отмечал, что работа продвигается. Живо интересовались ходом «бронестроительства» и рабочие слесарно-механического участка, по соседству с которым проводилась эта необычная операция. Дело близилось к завершению, когда мне с тревогой позвонил мастер токарей: «Иди скорей, посмотри, что тут творится!» Прибежав туда, я с ужасом увидел, что одна деталь, изготовленная из тонкой дощечки, расколота здоровенным гвоздем, торчащим из каркаса, а пожилой грузный дядька, положив на колено другую деталь из фанеры, пилит ее ножовкой. Мне уже приходилось слышать об этом оригинальном плотнике, прозванном «краснодеревщиком». Он вечно ходил с топором за поясом, кроме которого изредка пользовался только ножовкой. В руке у него всегда была горсть гвоздей длиной 100-120 мм, более мелких размеров он не признавал. Как не признавал за серьезных людей и «толстозадых итыеров». Так он называл всех, чьи рабочие места находились в служебно-бытовых помещениях.Я схватил его за руку: «Ты что делаешь? Где плотник, который тут работал?» Он равнодушно изрек: «Нету его - заболел, кажись. А эту ерунду доделывать Полосков меня наладил, а как тут доделаешь, когда ни одна досточка не подходит».Я взял изуродованную фанерку и приставил ее к предназначенному месту: «Вот где она должна быть!»- А я почем знаю?- Так ведь на чертеже все обозначено!- Буду я ваши бумажки смотреть! Вы там накалякаете черт знает что, а я - разбирайся! - Сплюнув, он засунул топор за ремень и с оскорбленным видом ушел.Кипя от возмущения, я отправился к завхозу. Выслушав меня, он отвел глаза: «А другого мне некого послать». Я применил «болевой прием»: «А это вы, Иван Ефимович, объясните начальнику цеха: он велел мне ежедневно докладывать о ходе этой работы».Идти к Каткову я, конечно же, не собирался. Даже парторгу об этом инциденте не стал говорить, понимая, что и без того все будет исправлено. Так оно и вышло...Изображать комиссара было предложено нормировщику Константину Дружинину, человеку степенному и добросовестному. А главное, его рост соответствовал размерам броневичка. Он и встал на его башню со знаменем.Не меньшего внимания, по моему, достоин и другой персонаж снимка - «революционный матрос», трубогибщик Юрий Сивков. По примеру старшего брата, известного спортсмена Виктора Сивкова, Юрий тоже занимался многими видами спорта. Благодаря спортивным успехам, он и приобрел популярность среди заводской молодежи.В то время в ряде городов начали проводить комсомольские свадьбы. Подхватил эту инициативу и комитет ВЛКСМ Севмаша. К выбору пары для первой комсомольской свадьбы подошли со всей серьезностью. Это были, разумеется, активные комсомольцы: передовик производства, отличный спортсмен Юрий Сивков и токарь Галина Хоничева, по примеру знаменитой ткачихи Валентины Гагановой перешедшеая в отстающую бригаду. Через некоторое время Юрий Сивков сам возглавил цеховую комсомольскую организацию.А с броневиком мне пришлось встретиться еще раз. Это случилось в 1964 году в Ленинграде, где я готовил и защищал дипломный проект в Северо-Западном заочном политехническом институте. Он размещался в огромном здании дворцового типа на улице Халтурина, 5. Окна противоположной фасаду стороны здания института смотрели на Неву, а с торцевой стороны - на Суворовскую площадь с памятником непобедимому полководцу, изваянному в виде бога войны Марса. Другим торцом наш институт выходил на ухоженный зеленый дворик перед зданием Мраморного дворца, в котором размещался Ленинградский филиал Центрального музея В.И. Ленина. Здание это почему-то имело тот же адрес, что и наш институт - Халтурина, 5.Первое, что я увидел, оказавшись в этом дворике, была бронемашина, удивительно похожая на ту, которую я сконструировал семь лет назад для демонстрации. Это был, так сказать, оригинал моего макета - тот самый броневой автомобиль, с которого В.И. Ленин, возвратившись из эмиграции 3 апреля 1917 года, приветствовал трудящихся Петрограда на площади у Финляндского вокзала.Ленинский бронеавтомобиль, как я убедился при более внимательном осмотре, все же кое в чем отличался от моего макета. Да иначе и быть не могло: ведь я свой фанерный не срисовывал с настоящего стального, а проектировал, как умел, сам. Я только очень жалел, что мне не довелось раньше «вживую» увидеть боевую машину революции. И в то же время порадовался, что наш северодвинский броневик все-таки получился очень похожим на нее и смог с честью выполнить свою почетную миссию.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
