С семидесятой широты

Мезенский круиз питерских практикантов едва не закончился печально

Давным-давно, полвека назад, я с группой курсантов Ленинградского мореходного училища приехал в Исакогорку, откуда автобус доставил к Северной Двине. На «макарке» мы переправились на правый берег, где разместились в Архангельской мореходке на Набережной Сталина, 111. Утром, после завтрака, руководитель практики Матвеев, зачитал нам список курсантов, направляемых на три грузо-пассажирских парохода Северного морского пароходства: «Воронеж», «Вятка» и «Каховский». Я, мой товарищ Кизим и еще несколько салаг попали на «Воронеж».

ВОРОНЕЖ» ходил по расписанию от Красной пристани Архангельска до Мезени вдоль Зимнего берега Белого моря с рейдовыми стоянками в Ручьях, Меграх, Койде, Майде, Каменке и у острова Моржовец. После отмены продовольственных карточек дефицит товаров не уменьшился и не увеличился. На Севере не хватало хлеба, овощей, мяса, сахара, соли. Зато рыбы было много. Вот мы и возили по портопунктам соль, сельхозтехнику для рыбколхозов, керосин и другое топливо, муку, животных: коров и коз, и мешочников.

К берегу мы близко не подходили. Отливы доходили, особенно в горле Белого мор, до восьми метров. Запросто сесть на мель. Поэтому суда становились на якорь, разворачивали грузовые стрелы, открывали трюма, давали продолжительный гудок и ждали местных карбасов чтобы перегрузить товар.

Мы, практиканты из Питера, жили в одном просторном кубрике и вместе с экипажем принимали участие во всех работах и вахтах. Вот и на сей раз, бросили якорь в трех милях от берега на рейде Койды. Была белая ночь, к которой мы не привыкли: играли до утра в карты, домино, читали, балагурили, зевали. Море было серое, вода за бортом не всхлипывала.

В этот момент подошел карбас с тремя моряками и закрепился у спущенного парадного трапа. По нему сошли на карбас несколько поморов, заработали лебедки на пароходе и спаренными стрелами, начали перегружать товар и... корову в сетке. Она мычала и гадила. На карбасе ее обессетили, привязали к бортам и накинули подобие намордника. Вдруг слышу: «Практикантов Кизима и Щетинина к капитану!» Я собрался уже мыться, поэтому перед «грозные очи» представился в робе, с полотенцем вокруг шеи и в фуражке. Кизим тоже не успел переодеться.

Молодой, всегда выхоленный, в морской форме, капитан Росляков приказным тоном сказал: «Вы немедленно пойдете на карбасе в Койду, получите в рыбколхозе накладные на доставленные нами две тонны соли и тотчас возвратитесь назад. Начинается отлив... Рыбаки говорят, что документы забыли, а, по-моему - хитрят...

Как только побежали полным ходом по морю, карбас запрыгал на волне, обдавая нас солеными брызгами. С коровы стащили намордник и кинули охапку сена. «Душ» был настолько холодным, что корова перестала жевать и заревела, а мы с Кизимом съежились и дрожали. Хорошо еще под робой были у нас тельняшки. Вдруг заглох мотор на самой середине реки и нас потащило отливным течением обратно в море. Толчок - и мы на мели. До берега несколько сот метров.

Когда вода схлынула, мы обнаружили, что находимся как раз посередине песчаной косы. Фарватер нес свои воды в море рядом. Карбас лег на песок деревянным боком. Моряки соскочили на косу в бахилах, оглядели корпус и стали звать берег. Оттуда вскоре отвалили карба, и быстро подбежал к косе. Приезжие поморы с пожитками и коровой перебрались на подошедшее судно и удалились в сторону поселка. А нас продрогших на ветру пригласили в кубрик, посадили на банки у стола, где стояла большая миска с рыбой. Есть хотелось здорово, поэтому, получив по куску хлеба, мы стали поедать соленую рыбу «с воньком» - любимую пищу здешних рыбаков. Принесли речной воды - запить эту пищу. И сказали: «Ваш «Воронеж» целый час гудел, снялся с якоря и пошел в Мезень. Обратно будет через два дня...»

Через несколько часов прилив оторвал карбас от дна. Затарахтел мотор, минут десять - и мы на берегу поселка. Тепло одетые люди проводили нас в избу председателя рыбкоопа. Он выдал документы на доставку соли и посоветовал пару дней отдохнуть в избе у молодоженов. Разместились на деревянных лавках, где вскоре захрапели, перепутав день с ночью. Казалось - солнце не заходило.

В меню молодоженов входили такие блюда, что и вспоминать не хочется. Овсяная каша с ворванью. Ворвань - это тюлений жир аналогичный рыбьему, который дети у нас употребляют по две-три чайных ложки в день. Второе - творог с сырой водой и ягоды: морошка, черника, голубика. Третье - ковш сырой воды или кружка разведенного с водой молока, кусочек хлеба...

Все дома в поселке деревянные и высокие. Жилые комнаты на втором этаже, хозяйственные - на первом. Там же наша корова.

Через два дня подул сильный ветер. Море начало штормить. Выход карбаса отложили. И «Воронеж», подвывая гудком, проследовал мимо. Что делать? Хозяин избы сказал, что если идти по тундре по столбам, то эдак через два дня (сто верст) можно придти в Ручьи, где большие глубины и есть причалы, куда швартуются суда.

С раннего утра мы попросили хозяина перевезти нас на лодке на противоположный берег Койды, откуда налегке зашагали по тундре: я с полотенцем и мыльницей в кармане. Кизим - с документами, спичками и папиросами...

Помахав рукой злополучной Койде, мы налегке помчались вдоль столбов, утапливая пружинистый мох ногами. Чистое небо, ни ветерка. На душе легко и свободно... Пока не опустились в низину... А там болото: под ногами - хюп-хлюп, а руками - хлоп-хлоп. По лицу и по шее. Заели комары. На бегу снял полотенце с шеи и крутил его, как лассо, отмахиваясь от гнуса. Все равно жалили до крови.

Спасение от них принесла вечерняя прохлада, да сухой ягель под ногами. Глядь, вдалеке избушка без курьих ножек. Понеслись туда. Постучали в дверь и маленькие окна. Молчок.

Зашли. Сказка. Не надо искать. Всё готово для приема не званных гостей: перед печкой сложены дровишки. В углу - ведро пресной воды, на деревянном столе - сухари и соль. Кизим объяснил, что это все добро предназначено для заблудившего путника или рыбаков и охотников.

Хорошо, что были у Кизйма спички. Вскипятили воду в найденном чайнике, разожгли плиту, погрызли сухарей. Выспались. Чем не рай?!

На следующий день сквозь царство комаров, притаптывая яркие цветы и мох, мы увидели на возвышенности людей и оленей. Оказалось, стойбище ненцев. Из островерхних чумов столбами подымался дымок, поодаль паслись низкорослые олени, на нартах сидел мальчик в малице, девушка что-то плела, а перед входом сидел морщинистый старик с трубкой во рту. Одно слово он произнес лайкам - симпатичным пушистым собакам. Те перестали лаять и дружелюбно завиляли хвостами...

- Нгани торова! Страсть! - произнес дед и пригласил в чум.

Раньше я видел такое лишь на картинках. Теперь наяву. Посреди овального жилища полыхал костер, унося дым в отверстие чума - потолок с дыркой. На рогатинах жарился котел, в нем бурлила вода. Вокруг на оленьих шкурах лежали лайки, юноша и девица лет шестнадцати.

Присели на камни. Девица наполнила варевом большой противень и положила на импровизированный стол (бревно высотой 30 см) перед нами. Старик дал каждому по ножу. Сам взял кусок оленины, положил в рот и ножом снизу вверх резанул мясо у носа. То, что поместилось во рту, он стал жевать, а кусок обратно положил - в противень. Кизим сказал, что я если буду мясо есть по-ненецки, то отрежу свой нос.

Старик, объев кость, кидал ее в угол чума. Потом другую, третью. Собаки, соблюдая очередность, вставали со своих мест, и уносили кость к себе. Мы с жадностью обгладывали кости без ножей и бросали туда же.

Потом девица принесла лохань с зеленым луком. Откуда он - мы не узнали. Потом плеснула в таз сырой воды, кинула туда полусырое мясо. Получилось что-то в виде окрошки без кваса и соли. Слопали все подчистую и приступили к чаепитию - кипяток, заваренный какими-то листьям. Без сахара, но зато с сухарями.

Конечно, беседовали. В основном, на пальцах. Старик по-русски знал десяток-другой слов и все время улыбался, глядя на говорливого Кизима.

Потом у Кизима дед взял беломорину, долго ее крутил и сунул в рот обратной, стороной. «Показываю»,- сказал Кизим, раскуривая папиросу. Деду не понравилось - кинул в огонь и кивнул парню. Тот сходил наружу и принес латы - доски, заменяющие пол, стал укладывать на них нюк и поднючье - двойное покрытие из оленьих шкур. Когда парень освободился, старик тихо промямлил: «Спать, фру-фру, ночь...»

Какая ночь, когда на дворе солнце? Мы заторопились выйти наружу. Мы тепло попрощались с жителями тундры, со стадом печальных рогатых, чьи ноги были связаны шнурами для того, чтобы не убежали к диким сородичам и заспешили по пути, указанном старым оленеводом...

К вечеру похолодало, опустился туман, хоть «коли его топором» - сказал Кизим. Быстрая ходьба не согревала. Мы заблудились и пошли вдали от столбов, где увидели полосу моря. Согреться бы!

Бежать - нету сил. Присесть некуда. Кругом продуваемая насквозь холодным ветром тундра. Остановились на краю высокого обрыва, с ужасом констатировали: справа - Белое море, слева - широкий разлив, впереди - одинокая серая избушка. Мы - посередине длинной косы. Отступать некуда!

Цепляясь за всякие выступы, сползли к отмели, отделавшись ссадинами и замарав робу грязью. Это отняло последние силы, и мы поплелись к концу косы порознь. Вооружившись палкой-посохом, выброшенным морем на отмель, Кизим ушел далеко вперед, я плелся сзади.

Волны лизали берег, откатывались, оставляя пенные холмики, которые срывал ветер и нес по пляжу вслед нашего пути. Один белый «холмик» обогнал меня и понесся к Кизиму. Мне почудилось, что это большая птица и я погнался за ней, споткнулся и клюнул носом в пену. Лежа, сообразил, что это галлюцинация, вызванная усталостью, голодом и холодом. Сухари давно уже съели, остатки сахара - расстворили во рту...

Глядь - впереди сидит на камне Кизим и дымит последними папиросами, на меня не реагируя. Я поковылял мимо него и пошел дальше. Молча. Если остановиться, откажут ноги. А начавшийся прилив моря быстро сокращал песочный пляж между водой и обрывом, почти вплотную прижав к нему. Оглянулся: Кизим приближается и машет рукой вверх. Понял: нужно подыматься. С трудом вскарабкался наверх и увидел, что мой спутник уже приближается к спасительной избушке.

Не разогрев печь, рухнули: я на, полати, Кизим на печь. Проснулись, когда в крохотное окно залетел солнечный зайчик. Нашли чайник, зачерпнули им пресной воды, пока идет отлив. При приливе река потечет вспять и вода подсолиться морем. Нашли, сухарики, утолили жажду кипятком, разогретым на лучине и, не мешкая, выбежали на холод продолжать путь, а вернее искать переправы, потому что вдали увидели дымок из труб домов.

У Кизима хватило сил разжечь последними спичками костер из валежника и сжечь мою мыльницу с мылом, которую я выложил из кармана и положил рядом с огнем.

Как курсант и моряк, я решился на отчаянный шаг. Скинув ботинки и робу, в одних трусах, тельняшке, мичманке, обмотав шею полотенцем, вошел в воду. Курс - лодка. Иду, дрожу, сначала воды по колени, потом - по пояс, потом по грудь и... полундра! Буль-буль! Провалился, чуть не потеряв фуражку. Два взмаха руки и я перевалился в лодку через ее борт. Долго не думая, выбрал трос с якорем, и стал искать весла. Но их не оказалось.

В это время лодку развернуло, и течении потянуло в море. Начался отлив. Вдруг, я увидал на берегу двух девочек. Закричал, что есть мочи и обессиленный рухнул на дно лодки. Будь что будет: то ли вынесет меня в холодное море, и я там замерзну, то ли...

Повезло. Когда я посинел, как мокрая курица, с силой приподнялся и увидел рядом берег. Точно. Вода подошла к подошве обрыва и лизала, песок. Три взмаха доской по воде - лодка ткнулась в песок и застряла. Девочки с ужасом закричали и пустились наутек.

И тут я вскочил на негнущиеся ноги, как альпинист взвился наверх обрыва и побежал по мокрому мху к деревне. Подбегаю к одному дому - закрыт, к другому - то же самое. Наконец, из какого-то дома выбежали двое дюжих парней, меня скрутили и толкнули в широкую комнату, где сидел народ во главе с председателем...

- Документы! - грозно произнес председатель. Я дрожа что-то пробубнил.

- Заключенный? Откуда сбежал? С лесоповала? - понеслись вопросы.

- С ммморя,- еле выдавил и чуть не упал .- Поддержали. - С папапарохода. На том берегу мой тттоварищ...

- Топляк, - посочувствовал пред; велел влить в меня кружку самогона, запеленать в оленьи шкуры и закинуть на печку.

В забытье мне снились олени, чумы и ненцы, мшистая бескрайняя тундра с ярким многоцветьем и сочными ягодами, избушки на курьих ножках .Проснулся, услышав голос Кизима и какого-то мужика, говорившего, что если бы не печь и водка, я бы «загнулся», а Кизим бы у костра сгорел или бы его съели волки...

Я подал с печки голос: Киииззим... И разоблачился до трусов. Подошел помор, сунул мне полотенце, чтоб я вытер обильный пот с тела и указал пальцем на стол, за которым сидел мой приятель. Вместе с Кизимом люди Майды доставили мою робу и обувь.

Когда я «с того света» примостился за столом рядом с приятелем, то дородная хозяйка поставила, на стол большую лохань с кашей. Ее окружили еще три парня и сам хозяин... По его команде «Кха!» все с деревянными ложками набросились на еду. Поморы так быстро работали ложками, что через две минуты ничего в лохани не осталось. Мы успели как-то медленно, по-джентельменски съесть по три ложки каши и кисло улыбались. То же самое случилось и с полуухой. Мы выловили из миски по рыбине и долго ее жевали, потому что парни встали (тоже по приказу) и собрались на улицу провожать нас дальше. Я лишь отметил, что стены избы оклеены старыми газетами,. Два парня были в длинных рубахах, а на третьем брюки «бежали от долгов». На троих одна штана!.

Убедившись по «задымелым документам» Кизима - накладной за соль, пред приказал парням довести нас до Ручьев, где мы после недельного путешествия по тундре, были встречены экипажем «Воронежа» и практикантами, как герои семидесятой широты.

Хотя с тех пор прошло около 55 лет, я до сих пор вспоминаю тундру, которая торопится жить летом; покорных оленей и спокойных ненцев, мужественных поморов с их законами сохранять избушки с сухарями для заблудившихся и усталых путников, водой и дровами для печки, их гостеприимство и в то же время бдительность по отношению к «залетным хищникам», рыбаков, выходящих в Белое море при любой погоде, солнечные ночи и ядреный воздух, дающих человеку прилив сил.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта