11 января 1962 года в Екатерининской гавани Полярного катастрофа унесла жизни 122 моряков
Когда погибла АПЛ «Курск», на Северный флот слетелись сотни журналистов, и комментариев в прессе и на телевидении хватало. В том числе с большим, если не сказать поразительным, количеством неточностей. Беду называли «катастрофой ХХ века», «гибелью русской эскадры», «поражением флота» и даже «приговором власти». Ее также называли самой страшной по числу человеческих жертв среди подводников - 118 человек.Однако при всей трагичности случившегося в августе 2000 года катастрофа «Курска» все же не была «черным рекордом». Верхоглядствующая и любящая пафос журналистская братия из столицы в очередной раз врала своим читателям и телезрителям. Потому что была в истории нашего подплава иная жуткая катастрофа - 11 января 1962 года, о которой мало говорили, и которую, к сожалению, уж очень быстро забыли. Для меня это повод вернуться к событиям более чем сорокалетней давности и подробно рассказать о них.Роковое время 08.22Большая торпедная подлодка Б-37 (проект 641А) входила в состав 211-й бригады 4-й эскадры Северного флота. Командовал ею капитан 2 ранга А.С. Бегеба. Экипаж корабля больше чем другие находился в готовности № 1, курсовые задачи выполнял успешно, срывов выхода в море не имел, как один из лучших был допущен к стрельбе на приз комфлота. Во второй половине января 1962-го подлодка должна была уйти в Атлантику на боевое дежурство. Утром 11 января Б-37 стояла у причала базы в Полярном. Сразу же после подъема Военно-морского флага, примерно в 08.02, была отдана команда «начать проворачивание оружия и технических средств в электрическую». Командир лодки отлучился на плавказарму ПКЗ-82, стоявшую рядом по корме, оставив за себя на борту старпома капитан-лейтенанта А.М. Симоняна. Через 8-9 минут он вернулся и уже с причала наблюдал за работой личного состава на верхней палубе лодки.Как впоследствии установит суд, между 08.17 и 08.19 из рубки корабля сначала повалил густой дым, а затем с нарастающим гулом стали вырываться языки пламени. Командир Б-37 капитан 2 ранга Бегеба бросился к ближайшему телефону, который находился на ПКЗ-82, и, доложив о происшествии в штаб эскадры, вернулся к лодке. Здесь он сначала попытался проникнуть в центральный пост корабля через рубочный люк. Однако не смог этого сделать из-за густого дыма, который под напором валил из отсека. Чтобы попасть на лодку через кормовые помещения, Бегеба приказал открыть люк 7-го отсека, сам же, увидев на крыше ограждения рубки раненого матроса, вместе с другими моряками бросился ему на помощь. Счет пошел на секунды. Кормовой люк пока не открыли, и командир Б-37 предпринял еще одну попытку проникнуть в лодку, на этот раз через верхний рубочный люк, когда в 08.22 раздался громкий хлопок, а затем чудовищный взрыв, который в буквальном смысле потряс Полярный - главную базу североморских подводников. «Мы думали, что началась война...»Эту фразу впоследствии говорили многие из тех, кто оказался в черный день 11 января 1962 года близ Екатерининской гавани. Еще до конца не рассвело, когда Полярный и окрестные сопки на несколько мгновений вдруг озарились яркой вспышкой, а следом покатился оглушительный рокот. На стеллажах в первом отсеке Б-37 разом взорвались 12 торпед! Чудовищная сила в одно мгновение разорвала носовую часть подлодки по переборку третьего отсека. Вторым бортом с ней стояла средняя лодка С-350 (проект 633), ей предстояло следом за Б-37 принять на борт торпеды. Она получила сильнейшее повреждение в носовой части, образовалась огромная трещина в прочном корпусе. Взрыв почти полностью разрушил пирс и повредил несколько плавсредств, стоявших поблизости. Отдельные детали корпуса и механизмов Б-37, причальный брус разнесло на сотни метров. Их затем, по словам очевидцев, находили в овраге, известном старожилам Полярного под названием «Чертов мост», а это в 400-500 метрах от причалов. Однако в актах экспертиз указываются и 500, и 600, и даже 800 метров. На гарнизонный строевой плац, где тоже находились моряки, посыпался град металлических осколков, рухнул... брашпиль подлодки. Менее тяжелые куски обшивки, труб и арматуры вообще «приземлились» в тундре на окраинах поселка, а это уже расстояние за километр-полтора.В самом Полярном взрывная волна выбила окна и двери домов. В местном Доме офицеров сорвало часть крыши, осыпалась штукатурка, один из двухсоткилограммовых баллонов воздуха высокого давления, пролетев будто снаряд, с воем рухнул около входа в здание. Еще один из обломков такого же баллона пробил кровлю жилого дома и упал на кровать, где спал подросток... Самыми страшными, конечно, оказались жертвы - 122 человека. Больше всего людей погибло в экипаже Б-37 - 59 моряков, на соседней С-350 - 11, на пирсе - 8 подводников других лодок и матросов береговой базы. Остальные 34 были сражены осколками и обломками за пределами причалов, а также погибли, пытаясь помочь товарищам во время пожара, ведь смертельно раненая Б-37 не затонула сразу. После взрыва в ее отсеках бушевал огонь и еще... оставались люди.Что характерно, из свидетелей и очевидцев никто не помнит паники или же случаев, где бы проявилось малодушие. В самые первые минуты после страшного взрыва к причалу со всех концов поселка и базы побежали офицеры и моряки, и не только те, чьи лодки стояли в Екатерининской гавани. Вахтенные соседних кораблей включили прожекторы и осветили место катастрофы.Б-37 в первые минуты стояла без крена и дифферента. Несколько моряков прыгнули на ее палубу и пытались отдраить кормовой люк, хотя из «лепестка» РДП аварийной лодки время от времени с гулом вырывалось пламя, что свидетельствовало о пожаре внутри корабля и не исключало вероятности нового взрыва. Наконец кормовой люк открыли и стали вытаскивать уцелевших из 7-го отсека. Однако вскоре лодка, что называется, «провентилировалась»: через незадраенные (или разрушенные) переборки приняла внутрь прочного корпуса много воды и начала погружаться.Не растерялись моряки С-350, к слову, тоже одной из лучших подлодок соединения. Вероятнее всего, благодаря своей выучке. Они много ходили в море, в том числе на полную автономность, одними из первых в Союзе стреляли 6-торпедным залпом с глубины 100 метров. Командовал лодкой капитан 3 ранга О. К. Абрамов. В момент взрыва он еще только направлялся к причалам. В его отсутствие старпом и командир БЧ-5 капитан-лейтенанты Е. Г. Мальков и В. А. Куц действовали грамотно. При взрыве на С-350 погиб личный состав первых двух отсеков, в остальных пяти оставались живые моряки. Когда командир добрался до своего корабля и связался с экипажем, всех их эвакуировали. При этом подводники задраили переборки, потому лодка и не затонула.Загадка первых минутОбстоятельства катастрофы изучала правительственная комиссия, которую возглавил главком ВМФ С. Г. Горшков. Сюда же входила большая группа ученых, которую возглавил академик А. П. Александров. Сначала они выдвинули двадцать четыре версии, с каждой основательно работали, в итоге оставили четыре и сошлись в одном: причина катастрофы в том, что происходило на борту Б-37 в считанные минуты, которые предшествовали взрыву. Но на этот вопрос точного ответа нам уже никогда не получить. Остались только версии. Наиболее вероятные таковы.Перед походом на лодку грузили боевые торпеды. Возможно, при этом какая-то из них получила механические повреждения и затем воспламенилась в отсеке при проводимых вблизи работах с открытым огнем (сварка, паяльная лампа). Возможно, за две-три минуты до взрыва в первом отсеке по неизвестной причине возник сильный и, как принято говорить у специалистов, объемный пожар, а торпеды оказались в его эпицентре. Наконец, лодка всю ночь заряжала свои аккумуляторные батареи. Эта операция, как правило, сопровождается обильным выделением водорода. Даже при 4-процентном его наличии в воздухе замкнутого отсека образуется взрывоопасная смесь. В случае с Б-37 роковую роль могла сыграть неправильно или ошибочно включенная вентиляция, создавшая высокую концентрацию водорода, а уже случайная искра привела к взрыву газа с последующей детонацией торпед. В любом случае в окончательной редакции заключения члены правительственной комиссии записали наиболее вероятной причиной возникновение объемного пожара в первом отсеке за 1-1,5 минуты до взрыва. Причину смерти людей определили как результат воздействия ударной волны и отравления газообразными продуктами взрыва и пожара.Последний путь в губу КислаяИзвлечение тел погибших подводников поручили морякам эскадры, в состав которой входила Б-37. Для этого организовали так называемую спецкоманду. Идти к мертвым в мертвые отсеки никого не заставляли, шли добровольно. Большинство подводников невозможно было опознать, иных собирали «по фрагментам», и этих ужасных картин порой не выдерживали даже врачи. По свидетельству Алексея Андреевича Пахомова, служившего в дивизионе аварийно-спасательных судов, несколько моряков после первого же спуска в корпус Б-37 впали в шоковое состояние - их больше не посылали, а тем, у кого нервы оказались покрепче, спирт выдавали без ограничений, иначе они ничего не смогли бы делать. Большинству погибших не было и двадцати трех лет, совсем мальчики, моряки срочной службы. Всех их предали земле на кладбище в губе Кислой, что недалеко от базы подлодок, за сопкой. Юрий Анатольевич Стирманов - бывший подводник из резервного экипажа Б-38 - свидетельствует о дне похорон, каким его запомнил на всю жизнь. Моряки несли гробы своих товарищей, и было сразу три таких скорбных и длинных процессии. Могилу вырыли экскаватором, одну на всех, братскую. На кладбище тогда собрался весь поселок, но не было там родственников погибших: всем им выслали извещения, но вызывать не стали: боялись, что обезумевших от горя людей будет слишком много...Суд правый и неправыйА командиру Б-37 А. С. Бегебе выпало жить. Спасся он чудом: взрывом его выбросило далеко за борт лодки, на остатках сил он выплыл, его подобрали и практически без сознания отнесли на руках в госпиталь офицеры. Там капитана 2 ранга подлечили, чтобы, как выяснилось, командованию было кого отдать под трибунал. Следствие шло три месяца и уложилось в шесть томов. Прежнего командующего Северным флотом А. Т. Чабаненко уже сняли, а новый - А. В. Касатонов - был убежден, что командира Б-37 нужно сурово наказать. Но судить, тем паче наказыват Бегебу, как оказалось, было не за что. Ему ставили в вину «преступно-халатное отношение к исполнению обязанностей и систематическое нарушение Корабельного устава», но лодка по праву считалась одной из лучших на эскадре, и Бегеба по преступной халатности Устава не нарушал. Обвинение считало, что он «не выполнил долг командира, самоустранился от командования», но командир Б-37 сразу же доложил о ЧП в штаб, никуда не сбежал, несколько раз пытался проникнуть в отсеки, что и подтвердили все свидетели. Тогда виновен, что не погиб? Так ведь за это не судят. 22 июня 1962 года военный трибунал Северного флота под председательством полковника юстиции Ф. Д. Титова оправдал командира подлодки Б-37. У многих присутствующих в зале офицеров это решение вызвало просто шок: все думали, что судьба Бегебы давно уже предрешена. А как оконфузились флотские политорганы, ведь офицера еще во время следствия поспешили исключить из членов КПСС, а суд его... оправдал!По тем временам это было смелое решение суда, ведь «образцово-показательного» наказания командира погибшей подлодки желал не только командующий Северным флотом, его предписывали «оргвыводы» Министерства обороны и даже Президиума ЦК КПСС! Прокуратура флота тут же внесла протест на решение трибунала и даже «подключила» Генеральную прокуратуру. Уже на следующий день полковника Титова вызвали «на ковер» к командующему флотом, но председатель трибунала не дрогнул. Дальше больше, «дело Бегебы» по личному указанию Н. С. Хрущева запросили в ЦК КПСС. Военная коллегия Верховного суда СССР оставила приговор североморского трибунала в силе.На действующие подлодки А. С. Бегеба уже не вернулся, и здесь, думается, не обошлось без вмешательства недоброжелателей. Он служил на берегу, преподавал в Бакинском высшем военно-морском училище. И все это время носил тяжесть несправедливости на сердце.В Николо-Богоявленском морском соборе Санкт-Петербурга на мемориальных досках увековечены имена русских подводников, погибших с момента появления в России своего подводного флота и по наши дни. Однако нет там имен тех североморцев, чьи жизни унесла катастрофа Б-37. Когда же бывший ее командир посетовал на эту несправедливость, ему ответили: так ведь они не в море погибли...P.S. Когда этот материал уже готовился к печати, из Санкт-Петербурга пришла скорбная весть: 7 декабря 2002 года скоропостижно скончался капитан 1 ранга Анатолий Степанович Бегеба. Похоронен командир подлодки Б-37 на Серафимовском мемориальном кладбище. Вечная ему память.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
