Несостоявшееся интервью

Местом встречи сержанта-танкиста с капитаном л/п «Сибиряков» Анатолием Качаравой был Госбанк

История боя гражданского парохода «Сибиряков» в Карском море (капитан А. Качарава, комиссар З. Элимелах) с немецким рейдером «Адмирал Шеер» широко известна не только среди моряков. История эта трагична, но иной она не могла быть.

Немцы почти мгновенно дали по пароходу несколько залпов, но на их предложение поднять белый флаг и сдаться моряки подняли красный и открыли огонь по рейдеру из своих малокалиберных орудий, отлично зная, что идут на верную гибель. При этом радиостанция парохода оповестила весь северный военный флот и прибрежные населенные пункты о том, что в Карском море появился страшный разбойник - немецкий рейдер. Секретность похода вражеского пиратского корабля была сорвана, и немцы убрались восвояси.

Вместе с пароходом погибла и часть моряков «Сибирякова», в том числе комиссар З. Элимелах. Комиссар отказался покинуть мостик гибнущего судна и ушел на дно моря вместе с пароходом, а раненого А. Качараву моряки подобрали уже в воде, и он попал в плен вместе со своим экипажем. В плену никто не выдал врагам капитана, который под вымышленной фамилией прошел весь тяжкий путь узника фашистских лагерей, но остался жив и вернулся на родину. После войны он еще долго служил капитаном на судах Мурманского пароходства и водил их в рейсы по Северному морскому пути. Потом довольно долго был начальником Грузинского морского пароходства в Батумии.

О подвиге сибиряковцев на киностудии «Грузия-фильм» в семидесятые годы был создан художественный фильм «Операция «Вундерланд».

А теперь я расскажу, как происходила моя личная встреча с Анатолием Алексеевичем Качаравой. Но встречей-то ее можно назвать, честно говоря, довольно условно. Произошла она совершенно случайно, и не где-нибудь далеко, а в нашем же городе, который назывался тогда Молотовском, и было это 6 ноября 1952 года.

Я, демобилизованный сержант-танкист, после трехлетнего отсутствия в Молотовске прибыл в город накануне этой даты. И на другой день пошел в военкомат становиться на военный учет, а затем зашел в Госбанк. С военкомом мы договорились в течение пяти минут, а в банке пришлось побыть немного дольше. Зайти же меня туда заставила сберкнижка. Современный читатель, знающий армейские бедственные порядки, может спросить - откуда у сержанта деньги?

Между тем, деньги были заслужены на тяжелой службе в армии. Более чем два года на сержантских должностях в 20-й танковой дивизии дали остаток денег на моей сберкнижке - две с половиной тысячи рублей, да еще и матери нет-нет высылал, на займы подписывался, как водится, на 2-3 оклада, да еще и польские 100-125 злотых имел ежемесячно. Правда, первый год службы, будучи рядовым, получал лишь 30 злотых в месяц - как раз на комсомольские взносы, зубную пасту, бритвенные принадлежности и двести-триста граммов конфет.

Госбанк тогда находился в деревянном здании на проспекте Беломорском, на пересечении его с улицей Советской. Зайдя в кассовый отдел, я увидел там небольшую очередь у стеклянного барьера, в которой было человека три или четыре. Последним стоял симпатичный респектабельный моряк торгового флота. Форма выглядела на нем идеально не только потому, что была из дорогого материала и сидела как влитая, но еще и потому, что он был очень красив, строг, чисто выбрит, виски его серебрились под фуражкой с «крабом», от него шел запах дорогого одеколона. В руках у моряка был обычный недорогой, похожий на школьный, портфель.

Я поздоровался с присутствующими, капитан (об этом я уже догадался по нашивкам) вежливо ответил на приветствие демобилизованного сержанта и сказал, что он последний в очереди. Минут через десять-пятнадцать моряк подал в окно кассы свои бумаги и положил на барьер удостоверение личности, став лицом к окну. Пока кассирша изучала его бумаги, документ моряка лежал раскрытым и я увидел, что в нем четким каллиграфическим почерком было написано: «Анатолий Алексеевич Качарава, капитан л/п «Леваневский». Дробная аббревиатура «л/п» означала - ледокольный пароход.

Так вот, оказывается, с каким знаменитым героическим человеком свел меня его величество случай. Тем временем капитан «Леваневского» укладывал пачки денег в свой портфель: видимо, это была зарплата членов экипажа и это означало, что судно стоит под погрузкой или разгрузкой в Молотовском порту. Я заметил, что пальцы одной руки капитана сильно изуродованы, видимо, след того боя. Капитан уложил деньги в портфель, расписался в получении, попрощался с кассиршей и со мной (больше в очереди уже никого не было). Когда же он вышел из банка, я заметил, что никакой охраны у него не было, не стояло у подъезда и легковой машины.

Вот так тогда жили-были: никто не думал и не боялся, что, выходя из банка, клиент рискует не только своей репутацией, но и зарплатой своего коллектива. Почему же я не заговорил с Качаравой, ведь, учась в 1945 - 1949 гг. в судостроительном техникуме, я слыхал о героическом бое «Сибирякова» с немецким рейдером. Не позволила мне это сделать не столько скромность, сколько выучка армейского сержанта, привыкшего к строгой воинской дисциплине и правилам субординации. До сих пор об этом сожалею, как не могу до сих пор понять: почему тогда ни городская газета «Сталинец», ни редакция городского радио ни словом не обмолвились о том, какой знаменитый капитан находился в нашем городе.

Комментарий редакции. Нисколько не сомневаясь в достоверности воспоминаний о встрече с известным капитаном, следует все же заметить, что произошла она в сталинские годы, когда на каждого побывавшего в плену, независимо от обстоятельств, падала тень подозрительности. По этой причине подвиг сибиряковцев тогда еще не был достоянием гласности. Наш внештатный корреспондент сожалеет об упущенных возможностях. По цензурным же соображениям в то время не могло быть и речи об интервью с капитаном Качаравой.

Обстоятельства неравного поединка ледокольного парохода «Александр Сибиряков» с фашистским рейдером «Адмирал Шеер» стали известны всей стране только в конце пятидесятых - начале шестидесятых годов, после появления ряда статей в центральных газетах и выхода в свет книги Л.А. Новикова и А.К. Тараданкина «Сказание о «Сибирякове». Месяц тому назад, 30 августа 2002 года, подвигу легендарного судна исполнилось 60 лет.

Биография «Александра Сибирякова» связана с Молотовском не только тем, что он швартовался у его причалов. В Северодвинске живут дети комиссара судна Зелика Элимелаха, боцмана Андрея Павловского, штурмана Павла Иванова. В их семьях, где уже подрастает второе и третье поколения, знают и помнят о подвиге сибиряковцев, свято чтут их имена.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта