... Просянкин нас благословил

К 5-летию «Корабельной стороны»

Пять лет тому назад, когда осень, как и сейчас, уже посыпала газоны золотым тополиным листом, я неожиданно получил предложение перейти на новую работу. Смена журналистского амплуа поначалу не обрадовала. В «Дачной», где я работал, было неплохо.

Сомнения же были не в том, что боялся каких-то сложностей. Все, чем должна заниматься «Корабельная сторона», только что созданное издание, не было совершенно новым, неизведанным. И корабли, и создающие их люди за долгие годы редактирования заводской газеты въелись в плоть и кровь, оставили не одну зарубку в памяти. Смущало другое. Еще свежи были воспоминания о газетах-однодневках, плодившихся в стране как грибы в солнечный день после теплого дождика. Но здесь среди учредителей значились солидные киты (Севмаш, мэрия, «Северная неделя»), а созданием «Корабельной стороны», кроме Вячеслава Белоусова, занимались опытные журналисты Борис Линшиц и Андрей Масленников.

Основная забота о «новорожденном» легла на плечи Белоусова. В череде его повседневных заморочек «Корабелка» тогда значилась первой. Время от времени я рассказывал о курьезных случаях, об интересных фактах городской жизни, застрявших на долгие годы в памяти. И однажды на редакционной летучке «шеф» вдруг сказал:

- Александр Николаевич, а ведь это интересно и для газеты...

Так появился полюбившийся читателям «Ретровзгляд», переросший в «Снимок из семейного альбома». Почти так же, по инициативе «главного», родились и многие другие рубрики, получившие одобрение вместе с первыми читательскими откликами.

Вскоре, под занавес уходящего года, я впервые в качестве специального корреспондента «Корабельной стороны» летел в командировку, еще не зная, что она будет плодотворной и результативной, и снимет всякие сомнения в необходимости появления нашего нового издания. Вся поездка прошла в раздумьях, в осмысливании впечатлений, которых было более чем достаточно.

От прежних посещений Севастополя в отпусках, еще в советское время, в памяти сохранилась жара. В знойный полдень мы изнывали от нее, дожидаясь своей очереди на экскурсию в Панораму, жарились в раскаленном автобусе, знакомясь с площадями и бухтами этого красивейшего города. Но то было лето. Декабрьский же Севастополь встретил холодом. Столбик термометра поднимался чуть выше нуля, по ночам на лужах хрустел тонкий ледок. С Графской пристани дул пронизывающий ветер, и за все четыре дня я не пожалел, что прилетел в «пуховике». Гостиничный номер из-за отсутствия отопления напоминал каменный мешок. В заграничном городе Севастополе были те же проблемы, что и у нас: отсутствие горячей воды и, стало быть, отопления, днем - веерное отключение электричества, на предприятиях - невыплата заработной платы.

В Крым мне приходилось до этого летать много раз, и, конечно, непривычной показалась процедура пересечения «границы». Особенно на обратном пути, когда пришлось не только заполнять таможенную декларацию, но и подробно рассказывать о целях командировки, о содержании багажной сумки. И все же Севастополь показался мне «своим». «Заграничные» веяния там не ощущались. Вывески на магазинах и учреждениях оставались на русском языке. На нем же шло и все общение в городе.

Прочно отложилась в памяти и встреча с Григорием Лазаревичем Просянкиным - главная цель моей командировки. Впору было задуматься о превратностях судьбы. Я тогда впервые брал интервью у этого знатного человека, хотя все четырнадцать лет его директорства на Севмаше приходятся на те годы, когда я работал там редактором газеты.

Теперь это уже кажется странным и непонятным. Но что было, то было. По цензурным соображениям директор для своей заводской газеты был личностью закрытой, сугубо секретной. Нельзя было дать его фотоснимки, нельзя называть фамилию и, конечно же, нельзя было упоминать, что он Герой Социалистичского Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий, депутат Верховного Совета РСФСР трех созывов. Об очень многом в ту пору приходилось писать эзоповым языком. Для «Трибуны рабочего» он был просто «директор», без имени и фамилии, подобно тому, как создатель космических кораблей С. П. Королев, испытывавший когда-то свои ракеты, долгие годы был просто главным конструктором.

С понятным волнением переступил я порог севастопольской квартиры. Беспокоила мысль: сумею ли я его «разговорить», но опасения оказались напрасными. Григорий Лазаревич, к моему удивлению, оказался интересным собеседником. За три дня мы затрагивали самые различные темы и не было такого вопроса, от ответа на который, он бы попытался уйти.

Он был очень доволен, что судьба с самого начала трудовой биографии привела его в Молотовск. Запомнилась его фраза, неоднократно прозвучавшая рефреном во время нашей встречи: «Работа там была прекрасная. Я не замечал дней, так стремительно они летели. Таких заводов в стране больше нет. И я горжусь, что имел возможность на них трудиться».

Севастопольский вояж имел свое продолжение. Григорий Лазаревич с той поры стал получать «Корабельную сторону» и был ее внимательным читателем. «Газета интересная, узнаю из нее, чем живет Северодвинск, читаю все до последней буквы... Собираюсь приехать и обязательно к вам зайду...»

Это обещание он вскоре выполнил. Прилетев на торжества, посвященные шестидесятилетию города, даже не отдохнув с дороги, Григорий Лазаревич позвонил в редакцию, договорился о встрече, завершив разговор словами: «Буду обязательно».

Северодвинцы, присутствовавшие на городском юбилейном собрании в драмтеатре или смотревшие его по телевидению, помнят, какую овацию устроили Просянкину сидящие в зале. Эти долгие аплодисменты были признанием заслуг человека, внесшего огромный вклад в историю города, в историю российского кораблестроения. Его знал весь город, знали несколько поколений. Тридцать лет на директорском посту - у руля гигантов судостроения и судоремонта - явление поистине уникальное...

Беседа в редакторском кабинете продолжалась более двух часов. Несколько журналистов нашего издательства работали когда-то на Севмаше, а главный редактор Вячеслав Белоусов, кроме того, трудился и на «Звездочке» во время ремонта ледокола «Ленин». И это обстоятельство во многом определило характер беседы. Григорий Лазаревич тепло отозвался о людях, с которыми трудился еще на ремонте судов ленд-лиза в суровое военное лихолетье, о тех, с кем строил корабли в годы становления «Звездочки» и Севмаша. Еще раз очень лестно отозвался о газете.

К тому времени у меня уже не было сомнений в долговечности «Корабельной стороны». И последующие интервью с генеральным конструктором атомоходов академиком Сергеем Ковалевым, бывшим министром судостроения Игорем Белоусовым также укрепили не только мое, но и общественное мнение в том, что газета состоялась, оказалась востребованной северодвинцами.

Что касается лично меня, то я очень доволен, что «Корабельная сторона» вплелась в мою биографию, позволила увидеть новые грани творчества моих коллег по журналистскому труду - Василия Рашева, Надежды Щербининой, внештатных авторов Леонида Шмигельского, Александра Бобрецова, Николая Поздеева, Михаила Кочнева, Вячеслава Зуева, Александа Осина, Валентина Таскаева и еще многих друзей, чьи фамилии за прошедшее пятилетие узнали наши читатели.

И, конечно же, благодарен ей за то, что с ее участием появилась книга «А ты мне, улица родная...», первые главы которой публиковались на ее страницах.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта