Берусь утверждать - в городе Георгия Михайловича Тейтеля знает любой музыкант, по крайней мере, из тех, кто работал до последнего времени, Тейтель среди них - старейшина. Наши родители помнят его еще с послевоенной поры, когда в старом, деревянном, ресторане «Северный», а потом и в кинотеатре «Родина» играл слаженный оркестр с невероятно обширным репертуаром.
Ну а меломаны последующих поколений могли слышать его саксофон как в ресторанах, так и на музыкальных мероприятиях совсем иного свойства… В коллективе завода «Севдормаш» Георгия Михайловича тоже помнят. Как толкового механика, плановика и одного из создателей авторемонтного производства. Насколько знаю, люди творческие редко прикипают душой к металлу, а потому столь необычное сочетание в одной личности двух несовместимых, казалось бы, дарований, - уже свидетельство необычной судьбы. Но в жизни Георгия Михайловича, как оказалось, была еще и третья стихия, о которой мало кто знает, - море.А родился он, между прочим, от морей далеко - в шумной, разноликой и не слишком благополучной Самаре, где в начале 30-х ворья и шпаны водилось с избытком. Мальчишке, который рано лишился отца, попасть под влияние дурной компании было легко. Но нашелся человек, которому Георгий Михайлович благодарен и по сей день, - руководитель духового оркестра из клуба станкостроительного завода. Однажды он обратил внимание на щуплого парнишку, что сидел на танцах в сторонке и внимательно слушал оркестр, спросил его: «Музыка нравится?» - «Нравится», - ответил Георгий, и услышал: «Если хочешь, я научу тебя играть на кларнете»… И вроде все тогда сложилось случайно, мимоходом, а оказалось, что музыка с того дня для Тейтеля стала любовью на всю жизнь. Спустя несколько месяцев он уже играл несколько несложных вальсиков. Затем учился в музыкальной школе и ко времени окончания ее получил подарок о котором мог только мечтать - новенький саксофон.Правда, музыка в те годы прокормить не могла. Тейтель с 13 лет работал на заводе, потом устроился учеником электрика в самарский Дом Красной Армии, где гастролировали самые популярные знаменитости. Такие как Целиковская, Александров, Орлова, Ильинский. К слову, на концерте Ильинского Георгий «ставил освещение», и великий мастер кино и сцены после выступления лично «премировал» его за отличную работу неслыханно щедрой по тем временам суммой - 50 рублей…В том же самарском Доме Красной Армии, во время работы на сцене, ему довелось увидеть и Тухачевского - командующего Приволжским военным округом. Страна тогда жила на патриотическом подъеме, и на дежурный, в общем-то, вопрос знаменитого маршала об отношении к воинской службе, он искренне ответил: «Хочу служить!».И на Тихом океане...Служить Тейтель ушел по комсомольскому призыву, сам попросился во флот. Просьбу удовлетворили, и до Владивостока пришлось добираться поездом целых двадцать девять суток. А там новое направление - в оркестр при Тихоокеанском ВВМУ. Дирижировал им известный армейский музыкант Ю.М.Башко, и было, вроде было, чему у него поучиться, но Георгий твердо решил, (а спустя несколько месяцев добился-таки своего), идти на корабли. Из учебного отряда его направили во 2-ю бригаду подлодок, на «малютку» - служить «по механической части». Но служить в подплаве ему почти не пришлось. Случилось так, что на берегу попал под колесо грузовика, оказался в лазарете.… Меж тем роковым днем войны в океан ушли сразу три наши подлодки и его «малютка» в их числе. И случилось так, что все три пропали без вести. Десятки лет минули, но и сегодня никто не знает, где, когда и почему легли они на грунт. Одно ясно - погибли. Такая судьба…Месяца четыре единственный на три команды «уцелевший» матрос Тейтель числился в полуэкипаже, рыл противотанковые рвы у станции Раздольное и в конце сорок первого написал заявление: «прошу направить меня на фронт». В сорок втором эшелон повез его с Дальнего Востока на Север…Америка России одолжила «пароход»«Вышел в море Флот могучий:«Жгучий», «Жаркий» И «Живучий», Слева - «МО», А справа - «БО»…Больше нету ничего!»Это шутливое четверостишие о Северном флоте военной поры, и родилось оно там же - на Северном флоте: крупных кораблей в его составе можно было, что называется, по пальцам пересчитать. И вот в 1944 году довооружиться нам помогли союзники - американцы и англичане. Из-за океана в Ваенгу пригнали крейсер «Milwaukee» - корабль старенький, 1923 года постройки, но для нашего Северного флота все же - сила, тем более - американцы незадолго до того как передать России крейсер, поставили на нем новые машины, и на полном ходу он не уступал эсминцам. А на всяком уважаемом крейсере, как водится, должна быть своя музкоманда. Стали искать людей. Георгий Тейтель на тот момент уже служил на лидере «Баку», отсюда его взяли на «Мурманск», как переименовали американский крейсер по вступлении в состав Северного флота. Первые шесть месяцев, пока шла передача, на «Мурманске» служили и американцы, и наши. Два экипажа, два языка, два устава на одном корабле, а жилье побортно: американцы по одному борту, наши по другому. Что касается музыки, то она на крейсере была во время церемоний - гимны, марши, а по боевому расписанию матрос Тейтель выполнял обязанности санитара… Мало кто знает, но был «Milwaukee» - «Мурманск» и в Молотовске. Здесь на заводе №402 крейсер модернизировали. Тогда и познакомился Георгий Михайлович с городом, который стал затем городом на всю жизнь. Но сначала была служба. Правда, в море ходили не часто - немцы уже отступали из Северной Атлантики. А как закончилась война, в сорок девятом приспело время возвращать крейсер американцам…«Мурманском» в тот год командовал Олимпий Иванович Рудаков, известный на Севере офицер. Он и повел корабль в Америку. Что греха таить, новейшее оборудование, которое у американцев было, наши для себя приберегли, - сняли. Поэтому идти, сначала в Англию, а затем и через океан, пришлось чуть ли не с одним компасом - на такое не каждый отважится. Но отважились. Пришли к ночи в курортный городок Луис де Ла Вер. Местные вечерние газеты писали, мол, из России пригнали наш крейсер, весь грязный, ржавый и матросы русские все бородатые… Поспешили газетчики: поутру корабль выглядел лучше, чем в сорок четвертом, когда его принимали, - так его отдраили и выкрасили. Ну а небритых моряков и в помине не было - краснофлотцы «форс держать» умели. Крейсер, правда, американцы тут же под резаки загнали, но это, как говорится, - хозяин - барин… Североморцев на Родину повез пассажирский дизель-электроход «Балтика»... Судьба от гибели хранилаКогда пришли в Севастополь, многие оказались перед выбором - служить дальше сверхсрочную или увольняться. Первый командир «Мурманска» Н.В.Кашкарев звал Тейтеля на линкор «Новороссийск», которым тогда командовал, звали его и на крейсер «Керчь». В конце концов Георгий сделал иной выбор - демобилизовался и уехал к семье, в Молотовск. Такое решение, как оказалось, отвело большую беду: впоследствии на «Керчи» взорвался паровой котел и были жертвы, а в трагедии «Новороссийска» погибших оказалось еще больше. Так судьба уберегла моряка Тейтеля второй раз…В Молотовске он определился на завод №402, работал комплектовщиком, учился на ускоренных курсах мастеров и одно время руководил комсомольской организацией численностью под тысячу человек. А поскольку музыку не бросал, имел общественное поручение - занимался художественной самодеятельностью…Играли вальс «У Эдельмана»Город был небольшим, и хорошие музыканты - наперечет. «Центрами музыкальной культуры» считались клуб Горького и ресторан «Северный», чаще именуемый - «У Эдельмана». Позже открылась «Родина» - настоящий кинотеатр, с большим экраном, балкончиком в зрительном зале, с буфетом, и фойе, где перед сеансами публику развлекал оркестр… Тейтель продолжал работать на заводе, а по вечерам садился за пюпитр.На «Севдормаш» Георгий Михайлович пришел, можно сказать, по «директорской путевке» - предприятие еще только организовывалось, и завод №402 решил помочь специалистами. Тейтелю с самого начала достался тяжелый участок - металлургическое производство, и Евгений Павлович Егоров, направивший его на «Севдормаш», не забывал своего выдвиженца, помогал ему чем мог. Впоследствии Тейтелю пришлось заниматься многим: и цехом авторемонта, и хозяйством инструментальщиков. Дело оказалось очень хлопотным - с командировочными документами исколесил всю страну, трудовые отпуска порой недогуливал, за все годы ни разу не брал больничных, и для музыки время уже приходилось выкраивать…В семьдесят четвертом Тейтель вышел на пенсию, не долго размышляя, чем можно будет заняться в свободное время. Он играл в оркестрах ресторанов и кафе. На танцплощадках семидесятых уже звучали рок и диско, а он, со своим саксофоном, в компании музыкантов, которые по возрасту ему в сыновья годились, старомодным не выглядел…Но сердце слышит музыку, как преждеК минувшей войне Георгий Михайлович возвращается только в памяти. Боевых наград ему, к слову, вручено немало, но на ветеранских юбилейных мероприятиях «при полных регалиях» Тейтель появляется редко - он их не любит. Необычной морской биографией он никогда не хвастался и о своей одиссее мало кому рассказывал.Ему уже восемьдесят два, и главное из пережитого, очевидно, уже в прошлом. Но свой саксофон Георгий Михайлович хранит бережно. Хотя и не играет на нем лет двенадцать. После нескольких перенесенных инфарктов, как он признался, пальцы перестали чувствовать клавиши так остро, как раньше. Но сердце слышит музыку как прежде.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
