У каждого дома – свое солнце

А он, несмотря на увещевания жены Ульяны от косы и граблей не отпускается, утверждая, что «по угору перед домом о хозяине судят. Один год не выкосишь его, не уберешь, а на другой запустение выше поднимется и до нашего двора доберется. Да и угор с не скошенной травой сразу оползнем грозит. Вон - у соседей посмотри».

Или кто в деревне сейчас целину под огород да картофельные грядки вручную лопатой разрабатывает? А он при поддержке жены не только раскопал, но еще предварительно камни, что фундаментом для старого дома служили, с этого места на санках стаскал. А в камнях тех не меньше десятка пудов!

А кто еще ныне вручную будет дрова заготовлять и на своем горбу да с помощью санок на целый год запасать, из лесу да с берега реки таская? И не только чурки или отдельные поленья, но и целые бревна приволакивает, для чего изобрел к саням еще и специальные прицепы-подсанки. И пилит дрова ручной пилой, а бензомоторную забраковал и обратно сыну в город на дачу отправил, считая, что там пила нужнее.

И соседкам-старушкам постоянно помогает то огород вскопать, то картошку посадить, то траву скосить или ограду поправить.

«Чудиковатость» эта у него с самого рождения началась. Появился на свет в 1936 году, когда отец его отсутствовал - в Архангельск на заработки было подался. Домой вернулся, когда сыну уже недели две стукнуло, и мать его вовсю Борькой кликала. Только выяснилось, что в сельсовете-то сын еще не записан. Да и имя, женой данное, что-то отца не устроило. Он и пошел записывать да и нарек Порфирием в честь армейского друга, с которым служить и воевать довелось. Так вот и идет человек по жизни с двойным именем: в жизни его все Борисом величают, а по паспорту он Порфирий.

Следует оговориться, что и у жены, рожденной в Белоруссии, тоже двойное имя. Соседи и муж ее Ульяной зовут, а в документах записано - Устинья.

- Я в жизни все время был маленьким человеком, - обронил в разговоре такую фразу Борис (буду звать его так, как в народе принято). - В семье был младшим, на работе выше третьего разряда не поднялся, да и в деревне стараюсь не выделяться.

Только за словами этими скрывается обычная скромность, сдобренная природной смекалкой да философским умом. От прадедов, видимо, это у него пошло.

До такого далекого родословного колена мы не добрались, но деда вспомнили. Личность для деревни была заметная. Служил на царском флоте 25 лет. А как отслужил да женился - семь детей еще успел завести. Общими силами мельницу на реке Содонге под горой поставил (камни от нее вместе с жерновом до сих пор вода омывает). С помощью этой мельницы не только зерно в муку превращал, но и использовал силу воды, чтобы сплавленный по реке лес на угор вытаскивать. Потом из того леса был построен самый большой на деревне дом. Да и дети целый ряд домов своих отстроили. Работящие, видать, и смекалистые мужики были. В тридцатые годы их всех скопом к кулакам стали приписывать - они и подались в города, спасаясь от высылки. Борису уже в наши дни пришлось дом родного дяди у чужих людей выкупать, чтобы потом поселиться и начать деревенскую жизнь.

Главное увлечение Бориса - книги. Они его всю жизнь сопровождают. В школе книгами был увлечен («в ущерб другим предметам»), на работе почти не выпускал («случится перекур, а я не курю, поэтому сразу за какой-нибудь журнал хватаюсь»), и сейчас не упускает любой возможности почитать («я лучше книгу почитаю, чем в телевизор пялиться»).

Литературу предпочитает классическую, где есть размышления, философская мысль просматривается («современная литература, что рынок заполнила, как коровья жвачка: пока жуешь - вкусно, а проглотил - и забыл»). От этого и телевизор почти не смотрит. Лишь два года назад уступил просьбам жены и завел в доме этот прибор, хотя продолжает считать, что летом для крестьянина телевизор - разорительная роскошь. Смотреть его все равно нет времени.

На деревне супруги Чертополоховы получили устойчивый ярлык «трудяги», так как работают над землей не разгибаясь. А Ульяна еще все сокрушается, что так бестолково северяне землей распоряжаются, и сколько ее в запустение пришло:

- Нам бы в Белоруссии такое богатство - люди бы совсем не спали, а земелюшку, как надо, возделали.

Это сейчас Чертополоховых признали в деревне за своих. А первоначально-то не так и ласково их встретили и даже бросовой землей для огорода делиться не хотели. Последствия этого до сих пор нет-нет, да и аукнутся.

Мелкой живности у Чертополоховых и не счесть: шесть коз, две овцы, куры, кролики. А смородины красной уродилось столько, что и собрать всю нет времени!

Про северодвинский период жизни рассказывает мало и скупо. Как и большинство деревенских парней той поры, сразу после семилетки махнул с друзьями, ныне покойными, двумя Борисами - Копалиным и Чецким да Гелькой Шаньгиным в Молотовск, закончил ФЗО №7, получил специальность котельщика, хотя на современном языке эта специальность судосборщиком значится. Вся работа его связана с 42-ым цехом Севмаша. Трудился на стапелях, на предсборке, а последние годы перед пенсией «мелочевкой» был занят. Почти сразу же по выходу на пенсию, перебрался с Ульяной в деревню да и осел тут постоянно, городскую квартиру сыну оставив.

- Не умею людьми командовать, лучше сам сделаю, чем кого-то просить или приказывать. Потому, видимо, и остался на всю жизнь с одним и тем же разрядом. А еще нас, заводчан, мучили различные инструкции. Сколько их насоставляли! И большинство вовсе ненужных. А контроль!? Пока на работу идешь - две вахты нужно миновать Дисциплина была жуткая - отгула не выпросишь. Я, правда, прогулов, не допускал, а опаздывать на работу приходилось. Просидишь над книгой часов до 3-4, бывало и проспишь.

Разговаривать, слушать его - одно удовольствие. Так и сыплет Борис афоризмами, каждый из которых хоть девизом всей жизни бери.

- Я делю людей на надежных и ненадежных. К сожалению, сейчас ненадежных стало больше. Слово дадут и забудут.

А в развитие этой мысль услышал от него мнение, что стоит только русского человека заинтересовать да на самолюбии сыграть - он горы своротит. Вот почему раньше так соревнование было развито: сосед сделал больше, а я что - хуже?

Незаметно на дипломатию переключился, которой страна наша в последние годы в международных делах придерживается. Ненадежной он ее считает, ведущей к конфликтам, в том числе, и военным. Старых дипломатов не стало, а молодые действуют по принципу «купи-продай». Если ты мне уступку сделаешь, то и я так и быть уж снизойду.

- Я еще в 1961 году понял, что политика наша не в ту сторону заворачивает и что будет переворот. Только мне тогда никто не верил. Тем более, что жить хорошо стали. Вот люди и начали расхолаживаться. А тогда бы только чуть-чуть наверху подправить и все бы было прекрасно. Люди в то время на все были согласны. К тому же над нами все время висит гнет угрозы войны или непорядка. Зря что ли в средней полосе России мазанки-времянки строят. Вовсе нет. Их там столько раз завоевывали, сжигали да грабили, что поневоле только времянки будешь для жилья сооружать.

Подумалось, а не от этого ли и живем мы так сложно всегда, что никогда не умели капитально и надежно строить, а все времянками обходились, которые без конца перестраивали, ремонтировали, сносили и на их месте сооружали точно такие же.

На деревне считается Борис самым главным предсказателем погоды. За советом идут к нему не только соседи-однодеревенщики, но и из других деревень не стесняются спросить. А стоит Ульяне в магазине появиться - первый вопрос: какую там погоду Борис предсказывает, стоит ли огурцы в парник высаживать, или еще недельку повременить.

Сбываются ли его прогнозы - судить не берусь. Сам же Борис считает, что ближайшая наша соседка - Луна - лучший синоптик. Сумей только по ней будущую погоду прочитать и заботы на весь лунный месяц лишишься. У него и других примет множество. Отец его тоже каждый день про погоду записывал, только Борис тех записей в глаза не видел

А про солнце, что в каждом доме должно быть свое, он не в переносном, а в прямом смысле сказал. Основывался в этом утверждении на том, что дома в деревне не годы - века стояли. Поэтому живущие в них хозяева по солнышку замечали, когда рассаду высаживать, а когда сенокос начинать. Стало солнце из-за Городища подниматься по утрам - пора сеять, а как садится за одинокой елью на западе - можно и картошку начинать копать. Так что в прогнозе погоды каждый хозяин был самостоятельным метеорологом.

- Раньше как было: говорили мало, а делали много, понимая любой жест, как команду к действию. Сейчас все наоборот: только говорим и почти ничего не делаем. К чему слова и постановления об охране природы. Не гадь сам, подбирай за собой упавшее да бурей уроненное и в дело пускай - вот и наступит гармония в отношениях природы и человека.

Каждый человек в душе должен быть философом! Если в человеке мысль зарождается, то она и дело двигать будет. А дело без мысли - пустое занятие! Вот скошу я эту траву в косогоре, и земля по весне быстрее оттает, верхний слой почвенный не отъедет, деревня наша еще подержится.

В словах этих - весь Борис. Это его философия, делами подкрепляемая. На дрова он берет подсохшие либо упавшие от ветра деревья. А то ольшаник по берегу реки примется вырубать, чтобы не только теплом себя и семью обеспечить, но заодно и землю родную от гнили и дурнины очистить. И заросшее непаханное поле, которое когда-то колхозным было, а сейчас неизвестно кому на пай досталось, от запустения спасает, раз за разом срубая наползающий кустарник. И тянутся к нему соседи, находя в его рассуждениях здравый смысл, уверенность в будущем.

В сегодняшнем домоседе Борисе трудно разглядеть недавнего путешественника и романтика. А был он большим любителем туризма. В походы ходил под Холмогоры, в лесах пропадал. Кинокамера да фотоаппарат были его постоянными спутниками. До 1976 года, пока не обзавелся собственной дачей, побывал на Кавказе, в Молдавии «галопом по Европам» проскочил на туристском поезде по России. Да и в Армии пришлось ему поколесить: Петрозаводск, целина под Оренбургом, Кандалакша, Беломорск.

- Только осыпались, наверное, все мои кинопленки, - с грустью признается он мне.

И тут же без перехода:

- Главное в жизни - приняться за работу, а для этого хорошо встать утром.

Видимо такой принцип исповедует он. Не могу удержаться от провокационного вопроса, дескать, а всегда ли удается по утрам «хорошо встать»? А в ответ:

- Почти всегда!

Вот бы и мне также!

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта